Козачкова (Шмерлимг) Фаина
Козачкова Фаина (девичья фамилия Шмерлимг) родилась 23 января 1936 года в городе Витебск Белоруссия. Отец Гецель Симонович 1893 г.р., слесарь, мать Бейля-Рося Залмановна 1892 г.р., домохозяйка, братья Семен 1923 г.р. и Зиновий 1927 г.р. Окончила в 1958 году Ленинградский технологический институт пищевой промышленности, инженер-технолог бродильного производства. 40 лет трудового стажа, сменный технолог, зав.лабораторией Костромского спиртзавода, главный пивовар Оренбургского пивзавода. Муж Козачков Роберт скончался в 2003 году в Цфате, окончил Костромской сельскохозяйственный институт, ученый зоотехник. член Союза журналистов СССР. Репатриировалась в Израиль 1 января 1999 года.
МНЕ О ВОЙНЕ ТАКОЕ ПОМНИТСЯ…
5 июля 1941 года я вместе с детским садом находилась в пригородном лагере. И вдруг нас всех посадили на машины и привезли на железнодорожный вокзал. Там уже была моя семья. Сели в поезд. Все в летней одежде. Мой папа был убежден, что Красная армия через месяц разобьет врага и мы вернемся в родной Витебск. Поехали.
Сразу же наш состав стали обстреливать немецкие самолеты. Когда начинался обстрел, состав останавливался, все выпрыгивали из вагонов и бежали прятаться в кустах. Обстрелы были непрекращающиеся. Уже не было сил выбегать и прятаться. И папа нам сказал: «Будем прятаться под своим вагоном». И в этот раз мы так и сделали. В следующий обстрел папа объявил: «Из вагона не выходим». И надо же, в вагон, стоящий перед нашим, попала бомба. Люди прятались под ним. Погибли все… И опять при обстрелах мы стали выбегать из вагона и прятаться в кустах.
Однажды, после возвращения в свой вагон, папа обратил внимание на женщину, у которой до этого в руках была грудная девочка. Папа спросил: «Где ваша дочь?». Женщина ответила: «Я ее оставила в кустах. Все равно мы все погибнем». Поезд начал трогаться. Но папа с Семеном выпрыгнул из вагона. Очень скоро вернулись, запрыгнув на ходу в отходящий поезд. На руках у папы была девочка. Они ее нашли, привязанной вниз головой к кусту. Ее мама объяснила, что у нее нет больше сил выбегать из вагона под обстрелами, прятаться, возвращаться. И она все время повторяла: «Мы все погибнем» (Когда мы возвратились в Витебск, мы жили в одном доме с этой девочкой). «Спас одного человека — спас весь мир».
Больше месяца мы ехали в город Суксун Молотовской области. Приехали. Местные жители о войне слышали только по сводкам на радио. Нас никто не хотел пускать на квартиру. «Сытый голодного не разумеет». Наконец-то одна семья согласилась поселить нас в своем коридоре.
Вскоре Семена призвали на фронт. Он участвовал в Сталинградской битве. Мы получили на него похоронку. А через полгода, о, счастье, пришло письмо из госпиталя. Его написала медсестра и сообщила, что Семен жив. Два осколка прошли через голову навылет. Навсегда остался инвалидом 1-й группы. Но до пенсии работал, занимался спортом, играл в духовом оркестре на альте, много читал. А с поля боя брата вытащила 18-летняя девушка. Огромное спасибо ей! Это подвиг! «Спас одного человека — спас целый мир!»
А Зиновий уехал в город Молотов, поступил в ремесленное училище. Один раз в месяц приезжал к нам с мамой в Суксун. И каждый раз привозил нам гостинец — сухие хлебные крошки. Он сшил из носовых платков мешок. После обеда в училище, собирал со столов хлебные крошки, сушил. И это было для нас с мамой большим угощением. Еды никакой не было. 200 грамм хлеба по карточке. Четыре года ели картофельную шелуху, которую давали нам хозяева. Я ходила в детский сад. Меня кормили. А мама распухла от голода…
Папу забрали на трудовой фронт в городе Молотов по состоянию здоровья — у него была открытая язва желудка.
Урал. Зима. Горы. За водой нужно идти к реке и набирать воду из проруби. Мама — инвалид. Мне — 6 лет. По нескольку раз зачерпываем воду из проруби. Поднимаемся в гору. Скользко. Вода выливается. Не удается донести до дома два полных ведра воды никогда. Дома холодно. Печка. Дрова сырые. Печку трудно растопить…
Однажды моя мама не пришла забирать меня из детского сада. Домой привела воспитательница. И, о, ужас! Мама лежит на кровати с обожженным лицом и обожженной головой. Сказала, что не могла растопить печку, налила керосин. И от отчаяния голову положила в печку. Это был период, когда мы получили похоронку. Но это было минутное отчаяние. Позже мне мама сказала, что она вспомнила обо мне. И это её остановило от последнего шага.
Вот так мы и жили в эвакуации с июля 1941 года по август 1944 года. И там я пошла в школу в 1-й класс. На всю жизнь врезалось в мою память одно событие. Однажды, после школы, зимой на улице две мои одноклассницы повалили меня на снег, били ногами и кричали: «Жидовка, жидовка, жидовка!» Тогда я не понимала, что это за слово и за что меня бьют… Больше этого слова в свой адрес я никогда не слышала. Но это детское воспоминание осталось со мной навсегда.
В августе 1944 года сразу после освобождения Витебска, мы возвратились в свой родной, полностью разрушенный город.
Огромное спасибо всем, кто воевал, кто был на трудовом фронте. Спасибо за Победу!
Есть такое мнение: «Самое великое достижение 2-й мировой войны — создание государства Израиль»
Источник: «Книга памяти. Воспоминания жителей Цфата, переживших ту войну». Израиль, Цфат, 2015.