Воспоминания
Эвакуация и бегство

Ленинградская блокада
Видео

Гельман Нелля

Мне было 5 лет, когда началась война. Мы жили в Одессе. Отец до войны был призван на плановые офи-церские сборы, поэтому он не был в городе. Мама не могла эвакуироваться с заводом в организованном по-рядке, т.к. не могла оставить в городе свою маму и сестру с ребенком.

Согласно сложившейся обстановке – взятие Одессы было делом ближайшего времени – отцу дали грузовик и один день, чтобы вывезти семью. Он заехал за нами (мама, бабушка и я), затем на Молдаванку за маминой сестрой с сыном — ему было двенадцать лет. На все про все ушло каких-нибудь два-три часа. Понятно, что взяли с собой документы и самое, самое необходимое. Папа также заехал за своей мамой, но она ни за что не хотела уезжать, т.к. одна из ее дочерей не могла покинуть город из-за определенных обстоятельств личного характера.

Папа на коленях ее умолял, но ничего не помогло. Забегая вперед, скажу, что потом, во время оккупации, ее выдали немцам соседи, с которыми она прожила рядом несколько десятков лет, и она погибла неизвестно где и как.

А мы в открытом кузове грузовика помчались из го-рода. Грузовик именно мчался, т.к. вокруг уже рвались бомбы и надо было быстрее ускользнуть от этого кош-мара. Я хорошо помню разрывы снарядов, огромные воронки от них, и как в ужасе бросались в стороны бе-женцы, шедшие пешим ходом. Не иначе, как чудом, можно считать, что при таком плотном огне мы проско-чили целехонькими, и ни один снаряд не попал в нашу машину. К ночи мы приехали на какую-то станцию, где стоял одиночный товарный вагон, куда мы погрузились, а отец сразу уехал на фронт.

В товарняке было много женщин с детьми и пожилых людей. Мы в нем прожили целый месяц. И непонятно, как матери смогли там выжить и сохранить детей. Они целыми днями были в поисках еды, воды… Мой двоюродный брат все это хорошо помнит, и часто мы с ним вспоминали это.

В конце концов мы оказались в Саратове, куда был эвакуирован из Одессы завод, на котором мама работала экономистом. Завод был перепрофилирован на нужды военного времени – там выпускали «катюши». Тетя с сыном и бабушка остались в деревне под Саратовом, где было легче прожить. Но все же бабушка там умерла, т.к. у нее был диабет. Хоть мама работала, но жизнь в Саратове была очень нелегкой, особенно для мамы. Голод, холод, болезни, жили по несколько семей в одной квар-тире, которые часто приходилось менять.

Я ходила в детский садик, и мама, чтобы успеть на работу, вынуждена была приводить меня раньше на по-печительство сторожа. За это она отдавала ему сахар, который получала на заводе. Радовалась, если на базаре могла для меня купить одну морковку, т.к. деньги были обесценены.

Заболела я корью и попала в больницу, где мама, хоть и не разрешалось, была все время рядом и не давала меня купать и переносить в сильные морозы после купания из одного помещения в другое, благодаря чему спасла меня и забрала домой, что не всем мамам уда-лось…

В начале 1943 года папа каким-то образом нас разыскал, приехал на пару дней и привез продукты – муку, крупу. А в конце 1943 года, после госпиталя, папе дали назначение в г. Астрахань, где было артиллерийское и пехотное военные училища. Ему дали отпуск, и папа приехал за нами. На пароходе по Волге мы переехали в Астрахань. Папа преподавал в училище, мама работала экономистом на железной дороге. Там мы уже не знали нужды.

В апреле 1944 года освободили Одессу, и мама сразу стала настаивать на возвращении. Папа взял отпуск и по-ехал на разведку в Одессу. Наша квартира оказалась за-нятой чужими людьми, и добиться ее освобождения бы-ло возможно только офицеру, мама бы с этим не спра-вилась — тому было много примеров. В Одессу мы с мамой перебрались в конце 1944 года. Там первое время было все не так просто. Но это уже дома!!! Помню, как день Победы мы встречали на Кули-ковом поле, как мы все туда бежали, как кричали, обни-мались, ликовали…

Папа демобилизовался в 1946 году. И началась мир-ная жизнь!

Из книги Григория Нисенбойма «С войной покончили мы счеты…»