Воспоминания
Эвакуация и бегство

Ленинградская блокада
Видео

Пинковецкая-Финкель Раиса

МОЙ ДОМ – ИЗРАИЛЬ

Мне не было ещё и четырёх лет, когда началась война. А родилась я в селе Михайловка, Михайловского района, Каменец-Подольской области.

Отец Пинковецкий Золя Фаликович (1910) к началу Второй мировой войны работал директором еврейской школы в с. Красиловка. Мать – Пинковецкая Клара Львовна (1911), девичья фамилия Гросштейн, закончила Педтехникум, затем педшколу в Бердичеве и поступила в Винницкий учительский институт (заочно). В 1941 году ей осталось только сдать государственные экзамены.

Война прервала учёбу, но за время учёбы по мобилизации комсомольцев на педработу она преподавала русский язык и литературу в семилетней школе №2.

мама Клара Львовна с Раисой и её младшим братиком Леонидом.Перед самой Победой 2мая 1945 г.

На фото: мама Клара Львовна с Раисой и её младшим братиком Леонидом. Перед самой Победой 2 мая 1945 г.

В декабре 1940 года родился мой брат Леонид Пинковецкий и семья, таким образом, состояла из четырёх человек. Фактически родным языком в семье вместе с русским и украинским, был идиш. В семье соблюдались еврейские праздники и традиции. Все родственники отца (весь род из Винницкой области, с. Песчанка), были людьми работящими и верующими до конца своих дней…

С начала военных действий отец был призван в ряды Красной Армии. Ротный старшина, он хорошо знал немецкий язык и был определён в команды по разложению войск противника, как правило, на передних рубежах сражений. В один из дней мать получила извещение о гибели отца. Но не хотела верить. И оказалась права. Он демобилизовался в конце 1945 года. Однажды мама зашла в комнату (запомнила эту комнату с покрытым красной краской полом, кажется навсегда) с незнакомым мужчиной. Мы с маленьким братом, молча, смотрели на них. И вдруг мама говорит: «Дети, ваш отец с фронта вернулся…»

Тяжёлые раны, полученные им на фронте стали причиной болезни, от которых он умер в 1968 году (похоронен в г.Черновцы, Украина)…

Города, как известно, бомбили с первых дней войны. 2 июля 1941 года, после ухода отца, при приближении фашистских войск мы с матерью, братом и её мачехой вынуждены были бежать. Это были и длительные пешие переходы, изредка на лошадях, поездах… Поезда тоже бомбили, и звук падающих бомб остался в памяти на всю жизнь…

В сентябре 1941 года мы оказались на станции Ново-Троицкой, Егорлыкского района (Северный Кавказ). Маме с двумя детьми и старенькой мачехой приходилось очень тяжело. Об отце мы ничего не знали. Мама устроилась работать в РК ВКП (б) в качестве технического секретаря – надо было как-то жить… А тут началось новое наступление немцев и в августе 1942 года семья во второй раз вынуждена была эвакуироваться. В Пятигорске из-за болезни мы оставили бабушку. Позже узнали, что всех раненых и больных в госпитале (в том числе бабушку) фашисты расстреляли. В дальнейшем мама получила назначение в Узбекистан. Пришлось переплыть Каспийское море. До сих пор помню палубу, пронизанную ветром, брата в моём синем пальто. Брата уже нет, а это синее пятно – перед глазами…

Местом новой эвакуации оказался город Ходжиабад, Андижанской области (позже Ферганской), Узбекской ССР. Две семьи с маленькими детьми, в том числе нас с мамой и братом, пометили в одной комнате с земляным полом. Мы спали на матрасе, на полу. Когда шёл дождь, оказалось, что крыша протекает. И мама вставала и передвигала наш матрас в другое место. Маленький Лёня, уже привыкший к постоянным поездкам и передвижениям сонно спрашивал: «Что, паровоз прицепили?» Иную ночь матрас маме приходилось двигать и

двигать…

На фото Раисе примерно 10 лет

(На фото Раисе примерно 10 лет)

Здесь мама работала преподавательницей языка и литературы в 5-10 классах школы №1 Ходжи — Абадского Районо.

В 1943 году я стала посещать среднюю школу номер один. По возрасту мне было ещё рано в школу, и я была в детском саду вместе с братом. Брат хотел быть только рядом со мной… Воспитательницам это не нравилось, и они стали настаивать, что для мальчика будет полезнее, если я буду в школе. Кроме того, в школе были обеды, которые мы потом с мамой делили. Ложечка у меня была завернута в газету, всегда выпадала и я очень стеснялась, что хожу с ложечкой…

Так я стала посещать среднюю школу.

Судя по сохранившимся похвальным грамотам, училась хорошо. Да и мать учительница строго следила за нами.

Узбекистан – солнечный край, а мне почему-то запомнился холодный осенний вечер…

В 1944 году мы вернулись на родину, в город Проскуров (ныне Хмельницкий). С возвращением отца в конце 1945 года (был награждён орденом, многими медалями и грамотами за подписью Сталина), мы переехали к родственникам в город Черновцы. Родители захотели съездить в Красилов, надеялись, что хоть какие-то вещи из нашей квартиры остались. Но квартира была разрушена и разграблена.

Все вещи забрали соседи во дворе. Им не очень нравилось, что мы возвратились… Запомнилась чья-то случайная фраза: «везёт же некоторым, поубивали всех и никто ничего не требует…».

Я получила в Советском Союзе образование – окончила Львовский Полиграфический институт. На разных предприятиях работала инженером-конструктором. Получили высшее образование мой муж и сын. Иногда вспоминаю какие-то радостные моменты нашей жизни – мы с мужем, а затем с сыном были на концертах почти всех великих российских музыкантов, видели лучшие театральные спектакли, много читали – выписывали, чуть ли не все журналы. У нас было много друзей. И странное дело – комфортно в СССР я никогда себя не чувствовала…

В 1992 году с мужем Леонидом Финкелем репатриировались в Израиль, где уже жили дети и с тех пор живём в городе Ашкелоне.

Старший внук Томер, отслужив армию, заканчивает первую степень в Беэр-Шевском университете, младший Асаф ходит во второй класс, примеряет карнавальные костюмы на праздник Пурим (как, впрочем, и старший), играет на пианино и участвует в концертах музыкальной школы. Я часто вспоминаю нашу семью: маму, отца, язык идиш (большинство папиных и маминых родственников, из тех, что не успели или не захотели эвакуироваться, погибли).

И, несмотря на войны, пережитые здесь, несмотря на уже преклонный возраст – чувствую себя здесь дома.

Из книги «Военное детство. Сборник воспоминаний детей, нынче жителей Ащкелона (Израиль), переживших Великую отечественную войну». Изд. второе, дополненное. Ашкелон — Тель-Авив, 2015.