Воспоминания
Эвакуация и бегство

Ленинградская блокада
Видео

Ашкенази Това (Татьяна)

ЧТОБЫ ПОМНИЛИ

Тяжелы, горьки и печальны все воспоминания тех далёких и чрезмерно ранимых военных дней, но без них меркнет память потомков, а нам важно сберечь её и сохранить на века. Важно, чтобы помнили…

Мои воспоминания базируются на рассказах моих дорогих родных: мамочки, папы, сестры и братьев ( пусть прах их бережно земля хранит ).

Немного предистории:
Моя семья относится к немногочисленной народности крымских евреев (крымчаки).
В семье моего отца было четыре брата, из которых папа был средний.
Шёл 1935 год. В Германии фашизм набирал стремительные обороты, разрабатывая зверские планы завоевания и подчинения всего мира, с полным уничтожением многих народов, в первую очередь  — евреев.

Предчувствуя  надвигающуюся беду, папа предложил братьям с семьями переехать на Северный Кавказ, всё-таки те места не так  близки от границы с Германией, как Крым.

Голос старшего из братьев, Якова, оказался решающим: он сказал, что папа паникует зря и нет никакого смысла в переезде.

Папа ослушался  решения семейного совета и перевёз свою семью  на Кавказские Минеральные Воды в город Пятигорск, где 1 октября 1939 года родилась я.

Мне не было и трёх лет, когда в 1942 году немцы дошли до Северного Кавказа — они рвались к грозненской и бакинской нефти и путь их лежал через Минеральные Воды.

За полчаса до входа немцев в Пятигорск, папа раздобыл подводу с двумя лошадьми, усадил двух детей постарше и маму со мной на руках, бросил дом со всем имуществом и погнал лошадей  к Каспийскому Морю, чтобы оттуда переправиться в Среднюю Азию.

В то время мой старший брат Абрам уже воевал на фронте, он был лётчиком.

Всю дорогу к Каспию, немцы  дышали нам в затылок, бомбя дороги, усеивая их трупами  таких -же беженцев, как мы .

С Б — ей помощью мы пароходом добрались до Красноводска, затем попали в киргизский городок Талас, где нас приютила киргизская семья, а папу сразу призвали на трудовой фронт.

В моих детских воспоминаниях сохранились только арыки с бурлящими серо-мутными водами, да низкие глинобитные домики с маленькими оконцами и земляным полом.

В 1946 году мы вернулись в Пятигорск, в разграбленный и полуразвалившийся дом. Но мне запомнились глаза моих родителей, печальные и со слёзами радости. Они молились о сохранности семьи. Вскоре вернулся с фронта и мой старший брат, израненный и измождённый войной. До самой кончины ежегодно он поправлял своё здоровье в госпиталях.

Папу очень тревожила судьба семей его братьев. При первой возможности он поехал в Крым, откуда привёз страшную весть об их расстреле: 23 человека, в том числе маленькие и грудные дети были захоронены в братской могиле близ города Белогорска, куда мои родители ездили ежегодно в день их памяти.

А, сколько из миллионов евреев – взрослых и детей, не успевших убежать или эвакуироваться, — осталось в живых?! Десятки тысяч, тысячи, или, всего лишь, сотни…?!

С каждым днём их становится всё меньше и меньше…

Но, очень важно сохранить память о них, о тех страшных годах, которые и мы, в то время дети, испытали на себе, »опалили крылья» в том ужасном пламени войны.

Важно, чтобы потомки и потомки потомков, навечно помнили.

Народ жив, пока жива память…