Воспоминания
Эвакуация и бегство

Ленинградская блокада
Видео

Белоцерковская (Гельфер) Анна

Я родилась в г. Кролевец, Сумской области, в 1937 г. семья переехала в город Никополь. Мама работала в аптеке, папа – экспедитор. В семье – две дочери. Я окончила первый класс, когда началась Великая отечественная война. 13 августа отец отвёз нашу семью на железнодорожный  вокзал, нас посадили на открытую платформу между танками. Поезд тронулся. Вечером немцы стали бомбить железную дорогу. Узловая станция Канцеровка. Кружат самолёты. Мама уложила нас, девочек, на дуло танка, прикрыла брезентом, а сама легла сверху. Лил сильный дождь. Так мы остались живы. А отец мой Давид Гельфер погиб, когда поспешил домой за упакованными вещами, не успел принести нам. Он с местным ополчением остался в городе, погиб через несколько дней после того, как отвёз нас на железную дорогу, 17 августа, когда фашисты вошли в город. Похоронен мой папа в братской могиле, её впоследствии перенесли на Днепровскую дорогу и открыли там мемориал.

Белоцерковская (Гельфер) Анна

А поезд привёз семью на Кубань в г. Черкесск. Узловая станция Канцеровка. Дождь, кружат самолёты. А после страшной жары – гром, молния. Прибыли в Черкесск. Денег не было, но у мамы были обручальные кольца, когда она выходила замуж «под хупой», получила подарки, да и отец снял кольцо перед расставанием с нами. Так, в Черкесске мама сдала кольца, мы купили тёплые платки.

Там я пошла во второй класс, а сестра – в пятый. Но вскоре немцы стали приближаться к Северному Кавказу, и мы снова отправились в путь. Теперь мы ехали в закрытых вагонах, раньше в них возили скот. Кавказ. Мин.воды. Опять бомбят, мы с мамой добежали до скирды из снопов пшеницы. Мама, как лисица, разрыла нору и толкнула нас в эту нору. Передняя часть эшелона вместе с паровозом стояла за разбитыми рельсами. Мы побежали к вагону. Я маленького роста, на мне новое пальтишко, к нему пристрочены накладные карманы. Карманчик зацепился за металлические стойки. Мама подала меня людям. Машинист уже дал гудок, мама с сестрой бегут к вагону, люди держат меня за руки. К счастью нашлись ножницы, карманчик разрезали, меня взяли в вагон. Так я осталась в живых. В декабре 1941 года добрались до Казахстана, в село Ключевое. Мы с сестрой опять пошли в школу, мама работала в колхозе на разных работах. Было голодно. Продукты выдавали в колхозе, денег не было. Было страшно, бандитизм повсеместно… Наша хозяйка «кулачка» из России (по отчеству Силантьевна), у неё две коровы.

Там жили и казахи, и украинцы, казахи кочевали на верблюдах. Мы остались на зиму в этой деревне. Речушка в Ключевом замерзала по краям, у берегов. Люди там были доброжелательными. Матери ходили гадать под Новый год. Как хотелось знать, жив ли муж, сын, родные. Приходили туда и «похоронки». Наш город Никополь освободили в марте 1944 года. Мама шла получать проездные документы за 30 км. в районный центр. В колхозе заработала трудодни, попадали эвакуированным и какие-то вещички по распоряжению сельсовета.

Я помню обувку ичики, сапожки, пимы (валенки), платье. Выдавали иногда настоящий  сахар из «буряков» (сахарной свеклы). Это было спасение наше. Но в 1944 году всё изменилось. И. Сталин не доверял чеченцам и ингушам, а они приехали полными семьями. Они бряцали холодным оружием, женщины на головах носили медные ёмкости и гордо совершали утренний туалет. Они под защитой своих мужчин-бандитов! И началась «весёлая жизнь». Все спрятались, боялись выходить.

Хоть и бытовала ложь о том, что евреи воевали в Ташкенте, но отец моего мужа погиб, скончался от ран в селе Ходосы, Могилёвской области…

В 1944 году, когда освободили Никополь, мы вернулись домой. Я окончила среднюю школу, но устроиться на работу было очень трудно. Вышла замуж, воспитала двух дочерей. В Израиль репатриировались с семьёй в 1994 г.

Из книги «Военное детство. Сборник воспоминаний детей, нынче жителей Ащкелона (Израиль), переживших Великую отечественную войну». Изд. второе, дополненное. Ашкелон — Тель-Авив, 2015.