Воспоминания
Эвакуация и бегство

Ленинградская блокада
Видео

Слободкина Елена

Родилась я в городе Днепропетровск, Украинской ССР. Когда началась ВОВ, мне было 3 года и 3 месяца. Линия фронта быстро приближалась к Днепропетровску, и город стал подвергаться бомбежкам, которые усиливались ночью. В детской памяти запечатлелись лучи прожекторов и всполохи взрывов в ночном небе.

Запомнились также мамины поспешные сборы, кошелки с водой и скромной едой, чтобы при объявлении воздушной тревоги бежать в бомбоубежище, которое находилось через дорогу от нашего дома. Чаще всего там же и проводили всю ночь — взрослые на стульях, а маленькие дети на руках у матерей. Вскоре стало ясно, что надо уходить из города. И 17 августа 1941 года моя мама, я, старший брат (16 лет), бабушка и дедушка бежали из родного города. Из рассказа покойной матери я знаю, что с большим трудом мы добрались до станции Нижнеднепровск, где нам удалось устроиться на открытой железнодорожной платформе эшелона, на которой были заводские станки. По пути следования наш эшелон был неоднократно подвергнут налетам немецкой авиации. Несколько раз эшелон останавливался, и мы прятались в придорожные кусты и овраги. Но уже назавтра нам повезло. 18 августа — это был праздник — День советской авиации, и эшелон, в котором мы находились, стали сопровождать наши самолеты, не позволяя желающим атаковать нас с воздуха. Так мы добрались до Северного Кавказа, где нас поселили сначала в колхозе им. Берия, а затем перевели в колхоз им. Красной Армии. Мама и брат работали в колхозе. Тем временем фронт быстро приближался к Северному Кавказу, и мы снова двинулись в путь.

Нам удалось в сложной обстановке добраться до железнодорожной станции Прохладная, а затем в товарном вагоне поезда до порта в Махачкале. Здесь, после долгого ожидания, без денег, голодных и промокших от длительных дождей, нас определили на пароход, направлявшийся в г. Красноводск. И опять, из рассказа мамы, наш пароход попал в сильный шторм. И по словам капитана этого парохода, если бы шторм был еще на один балл больше, пароход не выдержал бы. Часть нашего и так скудного имущества смыло волной с верхней палубы.

Из Красноводска с большим трудом добрались до Ташкента. По дороге я заразилась ветряной оспой, и уже в Ташкенте болезнь проявила себя во всю силу. Затем мы переехали в Койташстрой Галля-Аральского района Самаркандской области Узбекской ССР.

Там нас поселили в бывшую лепешечную, крохотную комнатку. Это был уже 1942г. Помню, как на новом месте меня мучали приступы малярии — к вечеру с заходом солнца сильнейший озноб. Мама, пытаясь мне помочь, укутывала всеми вещами, какие только были под рукой.

К нашему счастью, освободилось место в общежитии (большой однокомнатный барак), в котором жили 5 семей (у каждой семьи свой угол), и две из них оказались из Днепропетровска. Они и стали звать нас с мамой переселиться к ним на освободившееся место. Мы перешли жить к ним. Оказалось, что чуть ли не в последний миг.

В первую же ночь, как мы ушли из лепешечной, это ветхое строение рухнуло под напором ветра во время дождя. Еще мне было суждено переболеть сыпным тифом (1943 г.). В результате — ревматизм с по¬роком сердца. В этом же году мы переехали в г. Самарканд к тете (сестра моего отца). Отец пошел на фронт добровольцем, знаем, что воевал на подступах города Днепропет¬ровск. А затем извещение: «Пропал без вести». И так началась полусиротская жизнь. В освобожденный Красной Армией Днепропетровск мы вернулись в ноябре 1944 года. Наш дом, в котором мы жили до войны, был разрушен, и все имущество пропа¬ло. С трудом маме удалось получить маленькую комнатушку (7 кв. м), в которой мы и юти¬лись 25 лет. Впервые в школу я пошла только в 8,5 лет (по состоянию здоровья).

Окончив школу, три года работала, зарабатывая стаж для поступления в вуз. Посту¬пила на биофак университета (хотела в мединститут, но еврейским детям туда путь был закрыт). По окончании вуза проработала в медицине 34 года на должности врача-лаборанта.

В 1992 г. репатриировалась в Израиль со своей семьей (муж и двое детей). Посели¬лись в г. Арад. По профессии устроиться не удалось — не хватало для нашей алии курсов усовершенствования. С помощью сына, превосходно владеющего ком¬пьютерной техникой, освоила компьютер и стала работать техническим редактором, осуществляя вёрстку газеты, издаваемой ИПИ (Институт прогрессивных исследова¬ний), а также помощником бухгалтера.

Все годы проживания в Израиле борюсь с тяжелым недугом, сказывается омрачённое войной детство. Жива я до сих пор благодаря успехам израильской медицины и заботливости членов моей семьи.

Большое спасибо всем!

Из книги Григория Нисенбойма «С войной покончили мы счеты…»