Я в тот год жила у тети и училась в первом классе. Моя мама осталась в Москве. Отца арестовали еще в 1935 году. Когда началась война, мама уже была с нами.

Ленинград бомбили вовсю и выли постоянно сирены, когда примерно за неделю до начала блокады нам удалось эвакуироваться. Не успели мы окончательно обжиться в городе Ряжске Рязанской области, как и туда добралась война. Мы двинули дальше…

В нашем вагоне, теплушке с нарами, ехали три семьи: тетя с моими двоюродными братьями, я с мамой и семья Горфункель. С нами ехала и собачка породы пудель. Звали песика — Викентий Джонович Горфункель. Вот с этим Викентием Джоновичем и связана интересная история. Я бы даже сказала счастливая. Ехали мы долго — больше месяца. Была морозная зима и мы в вагоне топили «буржуйку». Наконец доехали до Новосибирска. Здесь была огромная узловая станция. Мама с хозяйкой пуделя пошли добывать еду и дрова. Как только они ушли, состав тронулся и его отогнали на какой-то запасной путь. Мороз стоял страшный! Уже стемнело…, а когда отправится поезд тоже неизвестно! И только Джонович не давал закрыть дверь теплушки и лаял, лаял! Пять часов, откуда только силы, он не отходил от приоткрытой двери! Именно по его лаю мама и его, Викентия, хозяйка нашли наш состав и вагон!

На всю жизнь я запомнила этого черного пуделька, спасшего меня от сиротства, и его имя – Викентий Джонович Горфункель! А было мне тогда восемь лет.

Из книги Григория Нисенбойма «С войной покончили мы счеты…»