Памяти моих бабушек, дедушек и отца посвящается.

Мой дедушка по отцовской линии Гутнер Моисей Абра мович, происходил из купеческого сословия, родился в г. Речица, но впоследствии семья переехала в Санкт-Петербург, где разрешалось селиться купцам первой гильдии; Гутнеры в 1900-х годах занимались строительством железнодорожного моста через Неву. Дедушка окончил еврейскую гимназию, знал французский язык, получил прекрасное техническое образование в Технологическом институте. К началу войны он работал на Ленинградском заводе им. Сталина и был эвакуирован как ценный специалист с цехом и с семьей по оттаива- ющей «Дороге жизни» в середине апреля 1942 года, как тогда планировалось, в Сталинград для организации производства подальше от линии фронта и, как тогда казалось, в более безо- пасное место. Они оказались в Сталинграде буквально перед началом Сталинградской битвы, на эвакопункте дедушке также поручили сопровождать группу сталинградских рабочих, им чудом удалось вырваться живыми из пекла, получив лошадей и подводы, погрузить оборудование, добраться до Челябинска, где они присоединились к ЧТЗ. В Челябинске сначала работал на заводе, потом был заместителем директора Челябинского машиностроительного института и заведующим кафедрой «Детали машин». Бабушка Мария Айзиковна была педиатром, до войны работала в больнице Раухфуса, во время блокады в пункте «Матмлада», откуда была уволена весной 1942 года в связи с эвакуацией, после дела врачей почти не работала. Мой отец Гутнер Лев Михайлович мальчишкой в 1941 году тушил фугаски на крышах домов улицы Достоевского. На его долю выпало отвезти на саночках в последний путь погибших от голода четырех членов семьи. Они покоятся на Пискаревском кладбище в одной братской могиле: его бабушка по маме Рахиль Моисеевна, его тетя Гутнер Белла Абрамовна, бабушка по отцу Гутнер Мина Соломоновна и дедушка Гутнер Абрам Израилевич. Уже в эвакуации папа окончил в Челябинске ремесленное училище по специальности электрика. Потом было сложное возвращение в Ленинград из эвакуации в 1946 году, их квартира была занята, и жить было негде. Ему удалось снять угол у пожилой дамы на Расстанной улице и поступить в ЛГУ на математико-механический факультет, через год обучения он увлекся философией, перевелся на философский факультет и всю свою дальнейшую жизнь занимался проблемами квантовых частиц и измерения, защитил докторскую диссертацию, был академиком РАН ВШ. Но до этого еще была работа по распределению учителем в глухой деревушке Калужской области и маловероятное на тот момент возвращение в Ленинград, потом получил второе высшее образование по специальности физика, поскольку область его интересов оказалась на стыке философии и физики квантовых частиц. Отец увлекался поэзией, стал членом Санкт-Петербургского отделения Союза писателей, издал несколько сборников стихов, в том числе посвященных его любимой Лиговке.

Гутнер Лев Михайлович.

После войны папиным родителям — моим бабушке и дедушке — сразу вернуться в Ленинград не удалось, пропустили срок возвращения до лета 1946 года, им помогли родственники, потерявшие на войне единственного сына, — Лев Аронсон с женой, их сын Миша погиб на фронте. Первое время жили у них. А папа всю жизнь тосковал по квартире на улице Достоевского, дом 5, где прошло его детство. Постоянно ездил туда, гулял во дворе, почти никого не оставалось в живых после блокады, но дом остался цел, и когда начался капремонт, папа проник в квартиру и отодрал кусок обоев из своей комнаты на память. Квартиру поделили после ремонта на три, папа просил райисполком дать ему там квартиру после капремонта взамен нашей, но ему отказали.

Дедушка: Гутнер Михаил Абрамович, 1900 г.р. инженер-технолог, в Сталинграде с 24.08.1942. Удостоверение члена Дома ученых.

Моя бабушка по материнской линии, Верткина Геня Залмановна, была эвакуирована из блокадного Ленинграда в конце октября 1941-го с двумя детьми, двух и шести лет, в Новосибирскую область, в Обский совхоз. Мама вспоминает, что разместили их в избе, где жила раскулаченная семья, им выделили место в сенях за шторкой. Бабушка работала в совхозе, как и все прибывшие туда ленинградцы, эвакуированные от Ленинградской макаронной фабрики. Там же получили похоронку на моего дедушку Карпенко Ефима Дмитриевича, геройски погибшего 25 октября 1941 года на Невской Дубровке. В 1945 году они вернулись в свою комнату в коммуналке, комната была занята, но бабушка побежала в райвоенкомат, и ей, как жене погибшего, комнату освободили. Так все вновь оказались в Ленинграде.

Мои родители познакомились в 371-й школе в 1959 году, где они работали учителями.

Папы не стало в 2017 году в возрасте девяноста лет. Написано по сохранившимся в моей памяти детским и юношеским воспоминаниям отца о довоенной и послевоенной жизни.

Источник: «Так было… Дети войны о Холокосте». Воспоминания детей войны — блокадников Ленинграда и выживших в Холокосте. Санкт-Петербург, 2021.