Воспоминания
Эвакуация и бегство

Ленинградская блокада
Видео

Белый Вилен

Вилен родился в Ленинграде в 1925 году, но вскоре после рождения вместе с семьей покинул его, переезжая из города в город: Донбасс, Хмельницк, Винница, Хабаровск, Владивосток. Перед самой войной осели на Кубани в станице Невинномысской, в просторечье — Невинка. К этому времени уже появился младший брат, и Вилен, чтобы материально помочь семье, оставил учебу в 9-м классе и в шестнадцать лет подался на заработки. Устроился на строительство Невинномысского канала на реке Кубань. Шел 1941 год.

Там его поставили на участок, где делали железобетонные балки для защитных сооружений, дотов и дзотов.

Платили настолько мало, что он перешел в МТС (ма-шинно-тракторная станция) – слесарем. Но и здесь денег не хватало, чтобы существенно помогать семье. В селе Прасковея, Буденовского района, Ставропольского края устроился трактористом. Работал на трудодни, и все положенные ему за это продукты отправлял родным в Невинку. «Неожиданно» немцы прорвали фронт и по-дошли к Буденовску. Трактористы получили приказ на эвакуацию в район Моздока, вместе со своими стальными конями. Прошли полпути как появились немцы. Когда их стали бомбить, зам. начальника МТС повернул ко-лонну обратно в Просковею. Но село оказалось к тому времени уже оккупированным фашистами.

Не имея сведений о семье, Вилен решил идти пешим ходом домой в Невинку, а это «всего-то» несколько сотен километров. Притом, что у него не было ни гроша и даже обуви, которая напрочь износилась во время тракторной кампании. По дороге питался чем попало или, как говорится, что бог подаст. Его подкармливали местные крестьяне, когда он проходил через селения. Он знал, что родные края оккупированы, но не знал, что его мама с маленьким братом Артемом эвакуировалась на Восток, в то время как отца направили в Минеральные воды.

По дороге наткнулся на немцев. Группа молодняка нацистской армии, очевидно, только-только призванного на войну, рыла траншеи. Один такой салага из этой роты увидел Вилена и велел ему копать вместо себя на том участке, который был за ним закреплен, а сам развалился отдыхать. Когда Вилен откопал положенное, его отпустили на все четыре стороны.

Добравшись до Невинки и узнав, что семья эвакуирована, нанялся на работу в частное хозяйство погонщи-ком волов. Хозяин на них пахал, а в обязанности Вилена входило вести вола по пашне, держа за ярмо, подавая команды животному на его воловьем языке: «Цоб, Цобэ!», что на нашем означало «направо» и «налево». Шел 1942 год.

Вилен решил выйти самостоятельно из оккупиро-ванного немцами района и, пройдя пёхом и босым почти двести пятьдесят километров, добрался до своих, где и попал в лапы НКВД как “шпион”. Он просто-напросто заночевал в стоге сена возле станицы Екатериноградской, а утром хозяин близлежащего дома донес на него в органы. Его взяли, допрашивал офицер по фамилии Жиров, после чего посадили под замок в арестантский подвал. Там уже сидели четверо мужчин и несколько проституток. Юноша так и не понял, за что.

После того, как станица была захвачена немцами, охрана бросила заключенных, и они разбежались. Переправившись через Терек, Вилен оказался за линией фронта, но уже с нашей стороны. Здесь сообразительный парень не стал дожидаться, когда его схапают, и уже по собственной инициативе отдался в объятия недремлющих сотрудников НКВД.

После допроса он был направлен в г. Урюпинск в ла-герь для перемещенных лиц, где скопилась огромная масса людей, перешедших самостоятельно через линию фронта, уходя от оккупантов. Люд там был самый разно-образный, и среди них много интересных личностей. С одним из них, оказавшимся писателем, Вилен провел много времени в разговорах.

После допросов молодого скитальца направили в село Аргун, расположенное недалеко от г. Орджоникидзе. Пройдя фильтрационный пункт и перешагнув в сем-надцать лет призывной возраст, был определен рядовым в гужтранспортную роту стрелкового полка. Выполняя боевую задачу в разведке, получил пулевое ранение в руку, но после операции и лечения вернулся в строй. Теперь уже в Краснодарскую девятую казачью пластунскую дивизию. Пройдя учебный отряд и получив звание сержанта, стал командиром отделения.

После того как Кавказ был очищен от оккупантов, семья вернулась домой в Невинномысскую станицу. Туда же в сорок пятом вернулся орденоносцем и Вилен, но … без ноги.

В составе казачьей дивизии он дошел до Кракова, где в январе сорок пятого его боевая судьба дала осечку, и он получил сокрушающее ранение разрывной пулей в голень. А дальше, как бывало после таких случаев, газовая гангрена, ампутация и госпиталя, госпиталя…

Когда он увидел маму, то не узнал ее. Перед ним стояла изможденная старуха – кожа да кости, а ей было всего-то сорок лет отроду. Так для семьи беженцев Белых закончилась эпопея испытания голодом, физических и моральных страданий.

Из книги Григория Нисенбойма «С войной покончили мы счеты…»