Воспоминания
Эвакуация и бегство

Ленинградская блокада
Видео

Забежинская Татьяна

Год рождения – 1933
Место рождения – Минск
Во время войны – Минск (в оккупации)
Год репатриации – 1996

 

Татьяна Забежинская родилась 31.07.1933 в Минске, в русской семье, в которой были уже две старших сестры. Из-за быстрого захвата города немецкими войсками они оказались в оккупации. Жившая в их доме еврейская семья была отправлена в гетто и убита. Отец Татьяны был связан с партизанами, и при попытке взорвать электростанцию был арестован, помещён в концлагерь, где и погиб. Была арестована и её мать, которая прошла через несколько концлагерей, в т. ч. и Освенцим, но осталась жива. Таня и её сёстры жили в приёмных семьях, но вернувшаяся после войны мать забрала их всех к себе. Таня окончила библиотечный техникум, и стала работать в библиотеке при воинской части, где и познакомилась со своим будущим мужем, Леопольдом Ароновичем Забежинским, по национальности евреем, который был в то время курсантом военного училища. В 1953 году они поженились, у них родились две дочери. После окончания службы мужа они жили в Риге, откуда в 1996 году репатриировались в Израиль. В 2008 году умер муж, с которым она прожила 55 лет. У неё четверо внуков и двое правнуков. Все живут в Израиле, учатся, служат в армии, работают.

 

Я родилась 31 июля 1933 года в Минске, в русской семье Виктора Ивановича (1906) и Таисии Александровны (1909) Филиппович. В семье были ещё две моих старших сестры – Рима (1929) и Вера (1931).

С первого же дня войны Минск начали бомбить, отец пошёл в военкомат, но по дороге его ранило в ногу, ему помогли дойти до дома, но в военкомат он так и не попал, а через несколько дней немцы уже вошли в город.

В первые же дни после прихода немцев они вошли к нам во двор в поисках евреев. Кто-то, видно, донёс, что в нашем доме живёт еврейская семья. Эта семья состояла из трёх человек: Сёма, с которым папа дружил, его молодая жена Роза и их маленький сынишка Боря. Сёмы не было, он в первые же дни ушёл в армию, а Розу и Борю немцы забрали в гетто. Моего папу тоже увезли, заподозрив его, то ли в еврействе, то ли в сокрытии евреев.

Чтобы как-то вернуть папу, мы обратились за помощью к дальнему родственнику — латышу, хорошо знавшему немецкий язык. Он поехал в то место, где держали отца, и договорился с немцами об его освобождении. Отца заставили только опустить штаны и, убедившись в отсутствии еврейского признака — обрезания, отпустили. Освободить Розу было невозможно, папа попытался забрать мальчика, но мать не отпустила сына. Они, как и все евреи, оставшиеся в городе, были уничтожены.

Отец до войны был директором электростанции, и немцы заставили его продолжать работать в той же должности. Каждый день приезжала машина, отвозила его на работу и с работы.

Отец был связан с партизанами. Для того, чтобы с ними общаться, он имитировал походы за город на рыбалку. Брал удочки и меня с собой, когда мы приходили к реке, сажал меня с удочкой ловить рыбу, а сам шёл в кусты и с кем-то там разговаривал.

Отец получил задание взорвать электростанцию. Заложили взрывчатку в вагонетку с топливом, которое при попадании в топку должно было произвести взрыв. Но человек, вёзший эту вагонетку, испугался и рассказал об этом немцам, выдав при этом отца.

Ночью приехали машины с немцами и полицаями, латышами и украинцами, арестовали всю нашу семью и привезли в гестапо. Там отца стали бить и допрашивать, а нас, трёх сестёр и маму, отвезли в детдом для детей арестованных, нас
– детей оставили, а мать увезли. Наши соседи и родственники, собрали деньги и продукты, выкупили нас у руководства детдома и разобрали по семьям. К нам так привыкли, что в последствии, когда приехала мама, даже не хотели отдавать.

Папу, маму и бабушку посадили в тюрьму. Когда допрашивали бабушку, она, вдруг вспомнив свою молодость, проведённую в Шанхае, заговорила с ними по-китайски, и её выгнали. А папу с мамой из тюрьмы отправили в концлагеря, папа погиб, а мама побывала в различных лагерях смерти, в т. ч. и Освенциме, о свидетельствует вытравленный на её руке номер. После освобождения концлагеря маму в полумёртвом состоянии помести в госпиталь и в определённой степени восстановили здоровье.

В конце 1945 года она вернулась в Минск, забрала дочек, в т. ч. и меня, из семей, в которых мы жили. Я окончила школу и библиотечный техникум, и стала работать в библиотеке при воинской части.

Здесь то я и познакомилась со своим будущим мужем, Леопольдом Ароновичем Забежинским, по национальности евреем, который был в то время курсантом военного училища. После окончания училища он уехал по назначению на Дальний Восток. Через некоторое время, получив отпуск, приехал, мы поженились (1953), и я уехала с ним к месту его службы. У нас родились две дочки, Наташа (1954) и Надя (1964). Когда муж закончил службу, мы приехали в Ригу, откуда он был родом и где жили его родные.

В 1996 году мы с мужем репатриировались в Израиль, где уже с 1994 года жила наша старшая дочь с семьёй. Вскоре в 1997 году в Израиль репатриировалась и наша младшая дочь с семьёй. В 2008 году меня постигло несчастье, мой муж, с которым мы прожили вместе 55 лет, умер.

В настоящее время я живу в Йерухаме, в этом же городе живёт и дочь Наташа, другая дочь Надя живёт в Ашкелоне. У меня три внучки и внук, правнук и правнучка. Они отслужили в израильской армии, работают и учатся. Один из них стал офицером и служит на границе.

Из книги «Дети войны», Израиль, Йерухам, 2016 г.