До начала войны наша семья – папа, мама и мы, три брата — жила на Украине в городе Житомир. Старшему брату к началу войны исполнилось 15 лет, мне – 10 и младшему братику 2,5 года.

День, когда началась война, запомнился мне на всю жизнь еще и потому, что 23 июня мне исполнялось 10 лет. По этому случаю вечером 22 июня у нас должны были собраться гости. Утром папа послал меня в магазин принести заказанные накануне продукты. Я пошел в центр города, там услышал, что объявлена воздушная тревога. Люди бегали и кричали: «Война, война!»

Я пришел домой и говорю папе: «Началась война». Он не поверил: «Что ты, Леня? Это очередное учение». (Накануне войны они у нас участились). Через некоторое время папа ушел и по возвращении сообщил, что в 5 часов утра немцы бомбили окрестности Житомира, и что началась война. Среди наших соседей было много людей немецкой национальности, и мы все жили дружно. Они говорили, что немцы – это культурная и дружелюбная нация. Слухи о том, что они убивают евреев, цыган и др. народы – пропаганда.

Однако в Житомире появилось много польских евреев – беженцев, и они говорили, что немцы убивают евреев и коммунистов. Поэтому многие наши стали собираться и уезжать.

В первых числах июля папа собрал кое-какие пожитки и отвез нас на вокзал, а сам остался в народном ополчении Житомира. На вокзале сгрудилось уже много народа – ждали поездов. Периодически подходили товарные эшелоны, составленные из вагонов — «теплушек», и люди буквально штурмовали их. Мы, дети и мама, смогли залезть в один из них лишь через несколько дней ожидания на вокзале. Это удалось 3 июля, а 9-го немцы уже захватили наш город. Эшелон, в который мы пробрались, должен был ехать в г. Харьков. Тогда говорили, что это глубокий тыл.

В вагоне было много людей, расположившихся на верхних нарах и на полу. Ночью вдруг эшелон остановился, все начали кричать и выпрыгивать из вагона. Оказалось – налетели немецкие самолеты. Мы тоже выпрыгнули и побежали в поле.

Мы со старшим братом бежим и мама с ребенком на руках, как вдруг кричат: «Ложись!» И мы залегли. Самолет прямо над нами летит и строчит из пулемета. Так я в первый раз столкнулся с настоящей войной. После того как налет окончился и люди друг друга нашли, все собрались в вагоне. Привезли нас в г. Полтава, высадили на вокзале. Там масса народа, в основном женщины, дети, старики и инвалиды. Сказали, что немцев уже остановили и сюда они не доберутся.

Наша мама была учительницей, и ее направили в село, недалеко от Полтавы. Красивое украинское село, рядом лес, речка. Нас там хорошо селяне встречали, поместили в хату, дали все необходимое. У них не было в школе учительницы, и они остались очень довольны маминым назначением. От папы вестей не было, он оставался в Житомире и, как потом выяснилось, успел на лошадях в последний момент спастись. Добравшись до Полтавы, разыскал нас, расспрашивая людей на вокзале. Это был счастливый случай в жизни нашей семьи.

Папа уже понимал, что немцы придут в Полтаву, и начал нас собирать в дорогу. Его считали паникером. Однако он остался непреклонен в своем решении. На лошадях мы добрались до станции и сели в поезд, который шел в неопределенное для нас место. Когда мы прибыли в г. Пенза, нас отправили дальше в районный центр Лунино. В Лунино мы прожили до ноября месяца. Когда наступила зима, а с ней холода, притом, что у нас не было квартиры, одежды, достаточно продуктов, решили ехать в теплые края – в Ташкент.

Поехали опять эшелоном в товарных вагонах, путь оказался очень долгим. В г. Уфа сказали, что дальше поезд не поедет. Высадили нас на вокзале. Зима, холод. Папа пошел искать квартиру, работу. Его тут же забрали и послали на учебный пункт переподготовки. Старший брат Филя, ему было 15 лет, устроился на завод, его взяли учеником токаря на Уфимский авиамоторный завод и устроили в общежитие. Маму, меня и младшего брата отправили на эвакопункт в г. Стерлитамак.

Это оказался клуб железнодорожников, там было много людей, которые, чтобы как-то согреться, днем и ночью ютились на полу поближе к печкам «буржуйкам”. Днем привозили пшенную кашу и кипяток.

В этой обстановке мама заболела, и ее забрали в больницу с подозрением на тиф. Мы с братиком остались вдвоем. Старший брат как-то узнал, что случилось, и забрал нас в Уфу. На заводе он подружился с молодой семьей, эвакуированной из Ленинграда. Они жили в маленькой комнате, туда нас и поселили, где мы прожили целый месяц – январь-февраль 1942 года. Я с утра посещал эвакопункт и стоял в очереди за талонами. Потом ходил в пункт выдачи пищи. Там были страшные очереди, иногда удавалось получить кашу и похлебку. Приходилось даже воровать уголь на станции – это была моя обязанность в нашем маленьком коллективе. Филя вечерами приносил нам в баночке часть своего обеда — макароны, кашу.

Когда мама вышла из больницы, то пошла в отдел народного образования, где ее направили учительницей в Чишминский район, село Леонидовка. И вновь мы в пути. Добирались с большими происшествиями. Вначале на поезде до Чишмов, там ждали на маленьком деревянном вокзале 3 дня, чтобы за нами приехали на лошадях. Мороз 45 градусов, помещение не отапливается. Сердобольная стрелочница иногда пускала нас в свою будку обогреться. Наконец нас забрали. После 20 км морозного пути мы приехали на место еле живыми. По дороге мама постоянно нас тормошила в санях, чтобы мы не уснули от мороза. По приезде нас разместили в школе, в одном из классов. Там была печка и больше ничего. Мы с мамой притащили две парты, я снял двери в коридоре и устроили кровать. Дрова нам достались сырые, мерзлые. Разжечь печку удавалось с трудом. Но нам повезло в другом. В соседнем классе был склад гороха, и мы практически всю зиму им питались.

Мама собрала детей из села и начала с ними занятия прямо у нас в комнате (классе). Дети приносили для нас продукты — кто что мог. Так мы прожили до весны 1942 года. Папу отправили на пункт переподготовки войск, т.к. у него был опыт работы с призывниками и он работал там до конца 1942 года. В январе 1943 года его вместе с командой отправили на фронт. Воевал до дня Победы, дошел до Чехословакии и вернулся с боевыми наградами.

Весной 1943 года мама поехала в Уфу и с большим трудом забрала старшего сына. Мы начали заниматься натуральным хозяйством, копали огород, ходили в лес за грибами. День был расписан буквально по часам, надо было питаться, запастись дровами и кормом на зиму.

Так прожили до 1944 года, когда старшего брата забрали в армию.

После освобождения Украины от немцев мама решила возвращаться. Нам дали вызов и пропуск в Хмельницкую область, ехали целый месяц. По приезде в г. Проскуров нас отправили в село Богдановцы. Там опять пришлось все обустраивать, но я был уже взрослым парнем, как никак мне перевалило за 13 лет. Мы купили корову (колхоз нам помог), а я стал пастухом, пас коров нашей улицы. Нас приняли очень хорошо. Село было большое, богатое, немцы не успели его разрушить, т.к. здесь жила тыловая часть. Так мы прожили до Дня Победы.

Отец демобилизовался в 1945 г. и забрал нас в Житомир. Я пошел в школу сразу в 5 класс, хотя до войны окончил всего два (во время войны я не учился). С большим трудом, работая над собой, много читая, осваивал учебу.

В 1948 году, после 7-го класса, поступил в техникум, который окончил в 1952 году, получив назначение на металлургический завод в Ижевске. В 1963 году получил диплом о высшем образовании, закончив учебу на вечернем отделении института. В дальнейшем работал заместителем начальника крупного мартеновского цеха, где проработал до пенсии.

В 2007 году приехал жить в Израиль.

Из книги Григория Нисенбойма «С войной покончили мы счеты…»