Публикации
Статьи
Книги
Повести, очерки, рассказы
Видео
Материалы научных конференций

Цфасман Аркадий. «Бегство, эвакуация, жизнь в советском тылу».

Аркадий Цфасман, профессор, доктор исторических наук, живет в Германии в г. Росток

©А. Цфасман

Большие страдания выпали на долю большинства еврейских детей, которые вместе с родителями бежали и эвакуировались от наступавших немецко-фашистских войск и в конечном счете оказались в тылу, в отдаленных от фронта регионах Советского Союза.

Сколько-нибудь организованной эвакуации большевистская власть на начальной стадии войны обеспечить не смогла. В первую очередь вывозились работники партийного и государственного аппарата, семьи командиров Красной армии, активные коммунисты и т.п. Во всех этих категориях имелись евреи и их семьи, включая детей.

Но основная масса еврейского населения была брошена на произвол судьбы. Лишь ничтожному меньшинству евреев приграничных территорий удалось избежать немецко-фашистской оккупации. Уже приводились данные о том, что из Западной Украины и Северной Буковины сумело бежать лишь 50.000 из 900.000 евреев [1], то есть примерно 5,5%. В целом, согласно демографическим подсчетам, из 1.880.000 евреев западных, присоединенных к СССР в 1939-1940 гг.территорий, сумело бежать и эвакуироваться 10-12% [2].

Из территорий, расположенных восточнее, доля тех, кому удалось избежать оккупации, была заметно выше. Так, из Восточной Белоруссии, где летом 1941 года вместе с беженцами из Польши находилось 405.000евреев, в тыловые области сумело перебраться 120.000 [3], то есть около 30%.

Беженцев в пути подстерегало много трудностей и опасностей. В отходившие на восток поезда в первые дни и недели войны попасть было крайне трудно. Приходилось использовать другие транспортные средства ― грузовые автомашины, трактора с прицепами, телеги, запряженные лошадьми или волами, и т.п. Многие отправлялись пешком. Шли, невзирая на жару или дождь, нередко ночевали под открытым небом. Магистральные дороги были забиты отступавшими советскими войсками, военной техникой, спецавтомобилями и т.д. Двигаться по ним было трудно и опасно: часто они подвергались нападениям немецко-фашистской авиации. На проселочных дорогах беженцы зачастую становились жертвами банд дезертиров и мародеров; иногда эти дороги оказывались заблокированными немецкими парашютными десантами, что вынуждало многих беженцев искать новые пути или поворачивать обратно. От тягот бегства страдали все, но особенно дети. Гибель в дороге была частым явлением.

Более организованным перемещение еврейского населения на восток стало через некоторое время после создания государственного Совета по эвакуации (24.06.1941). Под его руководством начался вывоз в глубокий тыл промышленного оборудования, а также инженерно-технического персонала, квалифицированных рабочих, ученых, деятелей культуры и т. д. с семьями. Во всех этих категорях эвакуированных находились и евреи.«Неорганизованнным» беженцам также были предоставлены железнодорожные составы с товарными вагонами. В пути поезда очень часто подвергались бомбардировкам и обстрелам самолетами люфтваффе, что также сопровождалось немалыми жертвами.

Доля эвакуированного еврейского населения возрастала по мере того, как фронт смещался на восток. Так, из 1.500.000 евреев Восточной Украины осенью и зимой 1941 года избежало оккупации 800.000, то есть более половины. Из западных областей РСФСР в конце 1941 — первой половине 1942 гг. также эвакуировалось более половины еврейского населения [4]. При этом немало было тех, кто эвакуировался неоднократно: временно осев в одних местах, они были вынуждены вновь эвакуироваться, поскольку фронт смещался в глубинные районы СССР, в том числе к Поволжью и Кавказу.

Немецкая оккупация охватила территории, на которых до июня 1941 года проживало 4.095.000 евреев [5]. Из них сумело избежать оккупации 1.200.000 -1.400.000 евреев [6], то есть менее трети. Вместе с теми, кто с довоенного времени проживал на неоккупированной территории (а их было 760.000), общее число евреев, избежавших немецко-фашистской оккупации и геноцида, составило примерно от 2.000.000 до 2.200.000 человек. Среди них, если применить ранее принятую нами пропорцию,- примерно 500.000 детей. Всего же за время войны в тыл было перемещено17.000.000 человек [7] .

Главными регионами размещения эвакуированного населения были Поволжье, Урал, Сибирь, Казахстан и Средняя Азия. До 30%эвакуированного еврейского населения сосредоточилось на Урале [8] — преимущественно в его индустриальных центрах, производивших вооружение для армии, — в Свердловске (ныне Екатеринбург),Челябинске, Молотове (ныне Пермь) и других. Так, в Свердловске среди прибывших к октябрю 1941 года 30% составляли евреи[9]. Многие десятки тысяч евреев принял Челябинск [10] и другие крупнейшие города региона. В них вместе с промышленным оборудованием прибывали инженеры, техники, конструкторы, ученые, квалифицированные рабочие. Лица неиндустриальных профессий направлялись в небольшие города и села.

Аналогично расселялось эвакуированное население, в том числе и еврейское, в других регионах.

Одним из мест сосредоточения эвакуированного еврейства была Средняя Азия. Туда попало много представителей провинциального еврейства, а также немало так называемых«западников», то есть успевших избежать нацистской оккупации евреев из территорий, присоединенных к СССР в 1939 -1940 гг., а также еврейских беженцев из Польши. В этих «теплых» местах оказалось примерно20-25% эвакуированных евреев [11].

Приток огромной массы эвакуированного населения (особенно в крупные города) создал острейшую жилищную проблему. Эвакуированных расселяли путем «уплотнения» в жилища местных жителей. При этом в индустриальных городах «уплотняли» многократно. От этого, например, в Челябинске на одного жителя приходилось до двух квадратных метров жилья [12].

В большинстве случаев жилье было довоенное (или наскоро построенные бараки), чаще всего без элементарных «удобств». Его необходимо было обогревать и заботиться о заготовке топлива на долгие и холодные зимы, приносить ведрами воду и т. п. В этих условиях соблюдение санитарных норм далеко не всегда было возможно.

Сложнейшие проблемы создавал дефицит продовольствия. По карточной системе распределялся преимущественно хлеб. Но нормы его выдачи были неодинаковыми. Для лиц, занятых на промышленном, особенно военном производстве, они были выше. Для неработающих («иждивенцев») и детей — ниже. Низкими были нормы выдачи хлеба в небольших городах и сельской местности, где, как считала власть, люди могли кормиться «с земли». Для многих жизнь впроголодь была обычным явлением. Процветал «черный рынок», но цены на продукты на нем для большинства населения были недоступны.

Первоначально прибывавших по эвакуации местное население встречало с сочувствием. Но на фоне возраставшей общей неустроенности, дефицита продовольствия, многих других тягот и лишений, порожденных войной, стали все больше проявляться враждебность к приезжим и особенно так называемый бытовой антисемитизм. Он усиливался за счет проникавшей в тыл нацистской антиеврейской пропаганды, разносчиками которой были некоторые вернувшиеся с фронта раненые солдаты [13]. В многолюдных очередях все чаще велись разговоры о том, что «евреев на фронте нет», что они укрылись в тылу, что они «оккупировали Ташкент» [14]. И это несмотря на то, что евреи принимали активнейшее участие в вооруженной борьбе против фашизма и сыграли огромную роль в обеспечении армии вооружением в советском тылу [16]. Бытовой антисемитизм не встречал должного противодействия со стороны властей, а нередко и поощрялся ими [17].На почве антисемитизма происходили различные эксцессы, в том числе и убийства еврейских детей [18].

В сознании многих еврейских детей, наблюдавших антисемитизм и испытавших его на себе, зрел комплекс национальной еврейской неполноценности, а нередко и стремление скрыть свою национальную принадлежность.

Война резко ускорила национальную ассимиляцию евреев, особенно еврейских детей. В эвакуации не было еврейских школ, еврейских газет, очагов еврейской культуры. Дети быстрее взрослых усваивали местный язык, утрачивая непрочные навыки идиша. Их родным языком прочно становился русский или — после возвращения в родные места — руссифицированные украинский или белорусский. Дети, утратив связь с еврейской культурой, теряли свою национальную идентичность.

Начавшаяся с 1944 года реэвакуация евреев в родные места была сопряжена с большими трудностями материального и морального порядка. Большинство евреев возвращалось в разоренные и разрушенные войной места. Они узнавали о трагической судьбе оставшихся в оккупации родственников и близких. Кроме того, местное население в значительной мере заразилось нацистским антисемитизмом и нередко выплескивало его на вернувшихся евреев. Все это не могло не влиять на еврейских детей.

После окончания войны в СССР в живых осталось 2.240.000 евреев. Это составило менее половины от их довоенной численности [19].

Из эвакуации возвратились далеко не все. Значительная часть евреев, особенно более ассимилированной интеллигенции, осталась в больших городах Поволжья, Урала, Сибири, Средней Азии. Их дети росли и формировались целиком во внееврейской среде, быстро утрачивая национально-культурную идентичность. Нередко единственное, что связывало этих людей с еврейством, — это обязательная запись о еврейской национальности в документах, так называемый «5-й пункт».

Примечания

1.Enzykolpädie des Holocaust. Die Verfolgung und Ermordung der europäischen Juden. Hauptherausgeber Israel Gutman. — München; Zürich. Bd. III.s.1459.

2 Куповецкий М. Людские потери еврейского населения в послевоенных границах СССР в годы Великой Отечественной войны. Вестник Еврейского университета в Москве. — Москва:Иерусалим, 1995. №‚ 2 (9). с. 145.

3.Enzykolpädie des Holocaust. Die Verfolgung und Ermordung der europäischen Juden. Hauptherausgeber Israel Gutman. München-Zürich. Bd. III.s.1570.

4. Краткая еврейская энциклопедия. Т.8. Иерусалим, 1996. Кол.223.

5.Швейбиш С.Эвакуация и советские евреи в годы Катастрофы. Вестник Еврейского университета в Москве. Москва: Иерусалим, 1995. № 2 (9). с. 36.

6.Швейбиш С. Эвакуация и советские евреи в годы Катастрофы. Вестник Еврейского университета в Москве. — Москва: Иерусалим. 1995. № 2 (9). с. 36.

7. Потемкина М.П. Эвакуация и национальные отношения в советском тылу в годы Великой Отечественной войны (на материалах Урала). Отечественная история. 2002. № 3. с.150.

8. Мининберг Л.Л. Советские евреи в науке и промышленности СССР в годы Второй мировой войны (1941-1945 гг.). Очерки. — Москва,1995. с 392.

9. Потемкина М.П. Эвакуация и национальные отношения в советском тылу в годы Великой Отечественной войны (на материалах Урала). Отечественная история. 2002. № 3. с.150.

10.Ерусалимчик Г.И. Разные судьбы ― общая судьба (Из истории евреев Челябинска). — Челябинск, 1999. с.111.

11. Мининберг Л.Л. Советские евреи в науке и промышленности СССР в годы Второй мировой войны (1941-1945 гг.). Очерки. Москва,1995. с 392.

12 Ерусалимчик Г.И. Разные судьбы ― общая судьба (Из истории евреев Челябинска). Челябинск, 1999. с.111.

13.Костырченко Г.В. Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм. -Москва, 2001. с.242-243.

14 Краткая еврейская энциклопедия. Т.8. — Иерусалим, 1996. Кол.223 -224.

15.Enzykolpädie des Holocaust. Die Verfolgung und Ermordung der europäischen Juden. Hauptherausgeber Israel Gutman. — München-Zürich. Bd. III. s.1349.

16. Мининберг Л.Л. Советские евреи в науке и промышленности СССР в годы Второй мировой войны (1941-1945 гг.). Очерки. — Москва, 1995.

17. Костырченко Г.В. Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм. -Москва,2001. с.242 -249.

18. Потемкина М.П. Эвакуация и национальные отношения в советском тылу в годы Великой Отечественной войны (на материалах Урала). Отечественная история. 2002. № 3. с.151.

19 Холокост на территории СССР. Энциклопедия. — Москва, 2009.