Аннотация.

В статье раскрывается специфика процесса реэвакуации промышленных предприятий и населения в военный период. Выделены основные этапы реэвакуации; определены их содержание, особенности и сложности в осуществлении. Обозначены основные способы и формы реэвакуации и их последствия как для перестройки народного хозяйства «на военные рельсы», так и для последующей перестройки на мирное развитие.

Ключевые слова:

эвакуация, реэвакуация, мобилизация, размещение, перемещение, военное хозяйство, реэвакуированное население, этапы реэвакуации, методы реэвакуации.

Осмысление истории Великой Отечественной войны включает в себя множество проблем, среди которых большое место занимает проблема эвакуации и реэвакуация населения.

За годы войны наша страна приобрела уникальный опыт проведения массовой эвакуации и реэвакуации гражданского населения. Однако в исторической литературе, посвященной Великой Отечественной войне, акцент традиционно делался на проблему эвакуации населения. Это, безусловно, является закономерным, так как эвакуация огромных масс населения на восток страны, организация их проживания и включения в процесс производства явились одним из факторов победы СССР в Великой Отечественной войне. От размеров и темпов эвакуации населения зависело решение задачи спасения жизни миллионов людей, увеличение военно-экономического потенциала восточных районов. Вместе с тем эвакуация и реэвакуация – тесно связанные между собой явления, и изучение процесса реэвакуации населения является не менее значимой проблемой. Эта проблема затрагивалась во многих исследованиях, но долгое время не становилась предметом отдельного изучения.

С начала 2000-х годов появились исследования, в которых реэвакуация населения изучается как самостоятельная проблема [1–5; 7; 9–10]. Авторы сосредоточились на выявлении механизмов миграции, государственного регулирования реэвакуации и факторов, влиявших на ее интенсивность и многих других аспектах. Эвакуация в годы войны приобрела невиданные в мировой практике масштабы: речь шла об эвакуации в тыл миллионов людей. Однако до сих пор вопрос о количестве эвакуированного населения является дискуссионным. В разных исследованиях называемое количество эвакуированных значительно разнится. Так, Г. Е. Корнилов в статье «Миграции сельского населения Урала в годы Великой Отечественной войны» определил число размещенного в восточных районах СССР эвакуированного населения в 7,5 млн человек. На международной конференции «Людские потери во Второй мировой войне» крупный исследователь истории Великой Отечественной войны Г. А. Куманев назвал количество участвовавших во всех формах эвакуации, включая отселение из мест боевых действий, в 17 млн человек. По мнению М. Н. Потемкиной, количество эвакуированных составило от 12 до 17 млн человек. Несмотря на различные оценки, в любом случае речь идет об огромном количестве людей, вынужденных покинуть родные края. Эвакуированное в связи с военной необходимостью население изначально рассматривало свое пребывание в тыловых районах страны как временное, стремление вернуться домой не покидало их с момента отъезда. Как отмечается в исследованиях, «для массового сознания эвакуированных было характерно подавленное морально-психологическое состояние в момент прибытия в эвакуацию.

Это было связано с потерей близких родственников, родного дома, лишениями и тяготами дальней дороги, попаданием в незнакомую и непривычную обстановку» [3, с. 58]. Но если в годы эвакуации люди перемещались в районы глубокого тыла, где их ждали и готовы были разместить, то при реэвакуации люди возвращались в разрушенные города и села. Несмотря на это, желание вернуться домой было определяющим. Люди стремились воссоединиться со своими родными и близкими, оставшимися в западных областях. У многих людей на прежних местах жительства остались родственники, дети, имущество. Родные города в их глазах были символом довоенного благополучия и стабильности. По мере успехов советских войск желание вернуться усиливалось, превращаясь в активные действия. Возвращение промышленных кадров было необходимо в первую очередь для восстановления экономики западных районов. Но одновременно эвакуированные специалисты были активными участниками производственных процессов предприятий. Перед Правительством СССР стояла сложная задача – организовать процесс возрождения западных районов, не нарушив при этом слаженной работы тыловых предприятий. Мобилизация трудящихся на фронт породила острую нехватку производственного персонала. Эвакуация в значительной мере облегчила расширение этой проблемы. Из всех трудоспособных людей, прибывших, например, в Свердловскую область, более 50% активно включились в работу на промышленных предприятиях. В среднем доля эвакуированных работников в индустриальном производстве Среднего Урала к концу 1942 г. составила 31%. На некоторых объектах она достигла 50–75%, что фактически приводило к формированию нового трудового коллектива [8, с. 111]. В тыловых областях эвакуированное население трудилось в оборонных отраслях, развитие которых оставалось приоритетным и после победы СССР в войне. Массовая неконтролируемая реэвакуация грозила оттоком с уральских предприятий квалифицированных кадров. Например, из 40 тыс. рабочих Кировского завода в г. Челябинске 6 тыс. были ленинградцы, 4,5 тыс. – харьковчане, 2 тыс. – сталинградцы, 11 тыс. – мобилизованные из армии [4, с. 201]. Без них завод

просто остановился бы. В связи с этим государственные органы направляли и сдерживали процесс реэвакуации. При анализе процесса реэвакуации населения исследователями выделяются его основные этапы. По мнению Л. И. Снегиревой и Т. А. Сафоновой, реэвакуация насчитывала четыре этапа: 1) с декабря 1941 г. после разгрома гитлеровцев под Москвой до лета 1942 г., когда реэвакуация была приостановлена в связи с новым немецко-фашистским наступлением; 2) после Сталинградской битвы; 3) с 1943 г.; 4) в послевоенный период, вплоть до 1948 г. [7, с. 24–25]. М. Н. Потемкиной, И. З. Самситдиновым также выделяется четыре этапа в ходе реэвакуации, но с несколько другими хронологическими рамками: 1-й этап – с декабря 1941 г. по осень 1943 г., когда реэвакуация носила персональный характер, порядок ее не был разработан, проходила она параллельно с продолжающейся эвакуацией; 2-й этап – с зимы 1943– 1944 гг. по май 1945 г. В этот период реэвакуация носила организованный и массовый характер, но проводилась в условиях войны; порядок ее был регламентирован правительственными распоряжениями; 3-й этап – с мая 1945 г. по лето 1946 г. Массовая реэвакуация продолжалась в мирной обстановке, ее организацией планомерно занимались переселенческие управления; 4-й этап – с лета 1946 по 1948 г. На этом этапе было разрешено свободное передвижение по железным дорогам, в результате чего реэвакуация приняла преимущественно индивидуальный, самостоятельный характер. В конечном счете эваконаселение было снято с учета и как особая специфическая категория перестало существовать. А.В. Чуриков в исследовании организационно-производственных и социальных проблем реэвакуации тяжелой промышленности в Челябинской области также выделяет несколько этапов. Первый был связан с реэвакуацией в Москву людей и оборудования и проходил в основном зимой 1941–1942 гг.

Начавшееся контрнаступление Красной Армии в конце 1941 г. позволило руководителям московских предприятий, направленных в эвакуацию, готовить оборудование и людей к возвращению. Но впоследствии, до 1943 г., любая реэвакуация специалистов была приостановлена. Только в связи с частичным снятием блокады Ленинграда реэвакуация возобновилась. Начало второго этапа связано с освобождением оккупированных территорий. На этом этапе реэвакуация производилась в западные и южные районы СССР. После 9 мая 1945 г. миграции эвакуированных происходили уже в условиях мирного времени. В 1948 г. бывшие эвакуированные были сняты с учета и оставлены на постоянное местожительство на Урале. Особое внимание в исследованиях уделяется изучению механизма процесса реэвакуации.

Реэвакуацией руководили государственные органы. В августе 1943 г. при СНК СССР был создан Комитет по восстановлению хозяйства в районах, освобожденных от немецкой оккупации. При всех наркоматах создавались специальные комиссии по восстановлению подведомственных им объектов народного хозяйства, попутно обеспечивающие реэвакуацию людей и материальных ценностей. Общим возвращением людей на прежние места жительства занимался отдел по хозяйственному устройству эвакуированного населения, действовавший в составе аппарата Совнаркома РСФСР, совнаркомов автономных республик и облкрайисполкомов, созданный постановлением СНК СССР от 31 января 1942 г. В компетенцию отдела входила эвакуация и бытовое устройство эвакограждан. С 14 августа 1945 г. этот отдел вернул себе довоенное наименование – Главное переселенческое управление при СНК СССР, в составе которого действовал отдел по реэвакуации и репатриации, существовавший вплоть до 1950 г. [1, с. 26].

Реэвакуация осуществлялась государственными органами с учетом освобождения территории от врага, снятием военной угрозы и осуществлялась только по решению ГКО, СНК СССР и ЦК ВКП(б). На основании этих решений государственно-партийные органы освобожденных территорий отзывали свои кадры. Во всех тыловых областях имелись представители республик и областей, из которых было эвакуировано население. Летом 1943 г. был произведен переучет всего эвакуированного населения и персональный переучет коммунистов, руководящих партийно-советских, комсомольских кадров и специалистов всех отраслей народного хозяйства. На основании решений центральных органов власти на местах проводилась работа по их высвобождению, замене и откомандированию к прежним местам работы.

В ходе изучения проблемы реэвакуации исследователи выделили категории реэвакуирующихся граждан и формы их возвращения. С. О. Козурман выделяет два основных способа возвращения домой: самостоятельный и проводимый государством [2]. Обе формы имели место уже в начале 1942 г., когда правительством было санкционировано возвращение госслужащих и рабочих некоторых московских заводов, а население некоторых освобожденных территорий своими силами стремилось попасть домой. В реэвакуации, проводимой государством, выделяется реэвакуация, проводившаяся по географическому принципу, когда для отправления домой издавалось специальное постановление СНК СССР. Такие акции особенно активно проводились с осени 1943 г., были связаны с проблемой восстановления освобожденных территорий, для работы в которых в первую очередь направлялись ранее эвакуированные кадры. Автор отмечает и формы реэвакуации по строго определенному профессиональному принципу, когда отправлению подлежали учителя, медики, работники транспорта. Однако наибольшие масштабы по возвращению обеспечила самостоятельная (самовольная) реэвакуация. Неконтролируемые отъезды населения (как правило, сельского) не прекращались всю войну. Особенно активные масштабы этот процесс приобрел в первой половине 1944 г. М. Н. Потемкина отмечает, что основными способами возвращения эвакуированного населения на прежние места проживания были: по запросам ведомств, партийных и государственных органов; с предприятиями и учреждениями; по персональным вызовам родственников; по распоряжениям правительства; в составе мобилизованных или переселенцев; по линии «помощи освобожденным районам»; переезд детских учреждений или возврат детей к родителям; индивидуальные самостоятельные передвижения эвакуированных граждан [4].

А. В. Чуриков также выделяет несколько вариантов регулируемого государством возвращения людей в родные места: реэвакуация бывших эвакуированных в составе командированных в помощь освобожденным районам; реэвакуация по вызовам министерств, предприятий, центральных правительственных и партийных органов; реэвакуация рабочих со своими промышленными предприятиями и служащих с учреждениями [10]. Реэвакуация предприятий и населения в Москву и Ленинград регулировалась государственными органами особенно тщательно с целью не допустить их перенаселения. Так, реэвакуация в Ленинград в 1944–1945 гг. началась после полного снятия блокады. Постановлением ГКО 29 марта 1944 г. о первоочередных мерах по восстановлению города предусматривалась реэвакуация 30 тыс. промышленных рабочих. Позднее ГКО и СНК СССР приняли решения о реэвакуации 9 заводов, 29 строительных и проектных организаций, 15 НИИ, 22 учреждений, 18 вузов и техникумов, 14 ремесленных училищ и школ ФЗО. Ведомства, предприятия и учреждения, возвращавшиеся с разрешения правительства в Ленинград, должны были предварительно подготовить жилищную площадь и получить заключение Ленгорисполкома о ее наличии.

Предложения о возвращении рабочих и служащих рассматривались Комиссией по реэвакуации. К 1 июля 1944 г. в Ленинград прибыло свыше 87 тыс. рабочих, инженерно-технических работников, служащих, студентов, учащихся ремесленных училищ и школ ФЗО, а вместе с семьями – свыше 109 тыс. человек. До конца года должны были вернуться 260 тыс. человек. Создавалась угроза необеспеченности населения жильем и всем комплексом социально-бытового обслуживания. По просьбе местных органов власти ГКО 3 сентября 1944 г. принял постановление об ограничении реэвакуации. Все выданные ранее разрешения на въезд в город были отменены. В 1945 г. темпы реэвакуации вновь возросли. В 1946 г. реэвакуация в Ленинград была в основном завершена [6]. Реэвакуация большого числа людей требовала организационного, финансового и материального обеспечения.

Ход решения этой проблемы также находится в поле зрения исследователей. Так, в работе Л. И. Снегиревой и Т. А. Сафоновой подробно рассматривается механизм организации и финансирования процесса реэвакуации. Реэвакуируемые получали полный расчет на производстве, специальный пропуск в паспортном отделе НКВД с указанием места, куда выезжали. Исполкомы территорий, на которых они временно проживали, предоставляли транспорт для доставки людей и их имущества до пунктов погрузки, обеспечивали организационную отправку и медико-санитарное обслуживание в пути следования. Стоимость санитарной обработки реэвакуируемого населения и стоимость медикаментов оплачивалась из средств местных бюджетов на оказание единовременной денежной помощи реэвакуированному населению. Оплату вагонов для перевозки реэвакуируемых производило Переселенческие управление при СНК СССР.

Провоз людей по железной дороге оплачивали облисполкомы областей, проводившие реэвакуацию. Кроме того, правительство выделяло деньги для оказания единовременной помощи реэвакуированным. Тем, кто возвращался в частном порядке (безработным, отдельным представителям творческой интеллигшенции, детям, больным и престарелым) также выплачивались денежные пособия и предоставлялись материальные льготы, но в меньшем объеме, чем реэвакуируемым в служебном порядке. Л. И. Снегирева и Т. А. Сафонова приводят данные о размере таких единовременных пособий: по 1 тыс. р. на главу семьи и по 250 р. на остальных членов семьи; оплата проезда и рейсовых карточек [7]. Практически все исследователи отмечают, что реэвакуация, проводившаяся не в экстремальных условиях (в отличие от эвакуации), проводилась постепенно, и степень ее организации была неизмеримо выше. Процесс возвращения миллионов людей проходил в более спокойной обстановке, по мере освобождения территории от врага.

Особым аспектом исследований является изучение влияния реэвакуации на социально-экономические и демографические процессы в восточных районах страны. Так, реэвакуация населения предопределила некоторые тенденции дальнейшего развития Уральского региона. Пребывание эвакуированных рабочих, инженерно-технических работников, служащих (в первую очередь, врачей и учителей) на Урале оказало положительное влияние на кадровую проблему.

А их реэвакуация привела к оттоку квалифицированных кадров и ухудшила ситуацию обеспечения уральской экономики специалистами. Большое влияние на научную и культурную жизнь Урала оказали прибывшие в эвакуацию из Москвы, Ленинграда и других столичных центров ученые, писатели, поэты, журналисты, актеры, музыканты. В аграрном секторе хозяйства эваконаселение не восполнило дефицита рабочей силы. Миграционные процессы, реэвакуация в частности, оказали влияние на демографическую ситуацию в регионе (в результате реэвакуации сократилась численность населения в крупных городах Урала).

Специалисты перебазированных предприятий составляли костяк трудовых коллективов новых промышленных отраслей – автомобилестроения, танкостроения, промышленности вооружения и боеприпасов. Уровень квалификации эвакуированных специалистов был достаточно высоким, основную массу (около 65%) составляли опытные работники с большим трудовым стажем. Поэтому их реэвакуация приводила к оттоку квалифицированных кадров, создавала кадровый голод в покидаемых регионах и ухудшала ситуацию обеспечения экономики бывших тыловых районов специалистами. В связи с этим государство было вынуждено прибегнуть к жестким методам: часть специалистов, прибывших в эвакуацию с промышленными предприятиями, не подлежали реэвакуации.

Местные государственно-партийные органы старались по мере возможности сократить отток кадров. Для этого эвакуированным работникам предлагалось забрать на Урал свои семьи, оставшиеся в западных районах. Но зачастую эти предложения отвергались, так как семьям негде было жить. Реэвакуация позволила миллионам людей вернуться на прежние места жительства. К началу 1947 г. на территории РСФСР числилось 434 342 эвакуированных [4]. Выделение проблемы реэвакуации населения в самостоятельное направление научного исследования позволяет комплексно изучить особенности этого процесса. В современных исторических реалиях многие страны мира ежегодно сталкиваются с проблемой необходимости эвакуации людей из районов стихийных бедствий, промышленных аварий, вооруженных конфликтов, мест террористических акций и др. В связи с этим изучение советского опыта эвакуации и реэвакуации населения в военные годы продолжает оставаться актуальным.

Библиографический список

1. Афанасьева Ю. Л. Процессы перемещения гражданского населения в период Великой Отечественной войны : автореферат дис. … канд. ист. наук. Курск, 2002.

2. Козурман С. О. Формы реэвакуации населения из Саратовской области в годы Великой Отечественной войны // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия История. Международные отношения. 2011. Вып. 1, Т. 1.

3. Потемкина М. Н. Психологический аспект эвакуации в годы Великой Отечественной войны // Вестник Челябинского государственного университета. 2002. № 16(270). История. Вып. 51.

4. Потемкина М. Н. Эваконаселение в уральском тылу (1941–1948 гг.) : [монография]. Магнитогорск : МаГУ, 2006.

5. Самситдинов И. З. Численность населения малых городов Башкирской АССР в 1943–1945 годах. Процесс реэвакуации и ее последствия // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. СПб., 2010. № 123.

6. Санкт-Петербург. Петроград. Ленинград : энцикл. справ. М. : Большая российская энциклопедия, 1992.

7. Снегирева Л. И., Сафонова Т. А. Реэвакуация населения из Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны (1942–1945 годы)// Вестник ТПГУ. 2004. Вып. 4(41).

8. Сперанский А. В. Военная доктрина Сталина и ее реализация на Урале в годы Великой Отечественной войны // Уральский исторический вестник. 2010. № 3(28).

9. Федотов В. В. Эвакуированное население в Среднем Поволжье в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.): проблемы размещения, социальной адаптации и трудовой деятельности : автореф. дис. … канд. ист. наук Самара, 2004.

10. Чуриков А. В. Организационно-производственные и социальные проблемы эвакуации и реэвакуации тяжелой промышленности в Челябинской области (1941–1946 гг.) : автореф. дис. … канд. ист. наук Челябинск, 2011.

Источник: СМИ «Обозник».