В начале 20-го века на окраине Российской Империи на спокойной речушке Дисне стоял маленький провинциальный городок с таким же названием Дисна (у самой границы между Россией и Польшей). Около 90 процентов жителей города составляли евреи. Это были умелые портные, сапожники, часовщики и разный торговый люд. Здесь жила и семья Абрамзонов. Глава рода Мендель Абрамзон занимался мелкой торговлей – перепродажей разных сельско-хозяйственных товаров. В поисках лучшего заработка поехал в Америку. Жена и двое детей, сын и дочка, остались ждать его дома. В Америке освоил новое ремесло: научился шить меховые шапки и хорошо на этом заработал. Собрав приличную сумму денег, вернулся домой к семье. Теперь он сумел расширить торговлю и стал жить-не тужить. Однажды по городку прошёл слух о том, что соседский помещик в пух и прах проигрался в карты, поэтому ему срочно понадобились деньги. Вот у него и купил Мендель небольшое поместье очень дёшево. Сначала собирался его перепродать, но, поразмыслив, решил сам заняться сельским хозяйством. Поместье называлось «Сибирки» .В нём имелось 8 гектаров отличного чернозёма, большой фруктовый сад и просторный крепкий дом, в котором теперь поселилась семья Абрамзонов. В первый год — посадил овёс, собрал хороший урожай и придержал его до зимы, а когда цена на него поднялась, выгодно продал и стал укреплять и расширять хозяйство. Вскоре о Менделе заговорили как о рачительном, толковом хозяине. Семья увеличивалась: родились ещё мальчик и девочка. Шли годы, росли дети, старели родители. Старшего сына Вульфа отец с детства приучал к работе на своей земле. А когда силы стали понемногу покидать Менделя, передал бразды правления поместьем Вульфу – трудолюбивому и рассудительному парню. В 25 лет Вульф захотел жениться. Приметил красивую девушку Хаю-Нехаму, дочку пекаря. Её родители пекли дома баранки, булочки и субботние халы, а она носила их продавать на базар. Волшебный запах этой выпечки разносился по всему рынку. Ароматные изделия вмиг раскупались у красавицы Хаи-Нехамы. Вульф, конечно, был завидный жених: молодой, собой пригожий и, главное, сын самого Менделя!.. Быстро сосватали Вульфа и Хаю-Нехаму, сыграли свадьбу по всем еврейским законам, и стали они жить в отцовском доме, детей да добра наживать… Жили они дружно и согласно в постоянном нелёгком труде на благо своей большой семьи. Первым родился Залман, для своих Зямочка, – шустрый , смекалистый, с яркой медно- рыжей головой. Больше всех радовался старый Мендель : — О! Первый внук – продолжатель фамилии и семейного дела! В 28 лет Вульфа призвали в польскую регулярную армию, в кавалерию. Служил, как отец велел, честно и добросовестно. Однажды в его армейской жизни случился такой эпизод. Полк выехал на манёвры. Военная часть, где служил наш кавалерист, расположилась у небольшого холма, готовилась к учебному бою. Вся офицерская верхушка полка собралась у подножия и совещалась о предстоящих действиях. В это время солдаты вручную тащили пушку на стратегическую высоту для лучшего обзора. Вульф был неподалёку на своём коне. Вдруг огромное колесо сорвалось с пушки и быстро покатилось с горы прямо на группу офицеров, которые стояли спиной и не видели смертельной опасности. Только один из них, повернувшись назад, увидел летящее на них тяжёлое колесо. Разогнавшись, Вульф изо всех сил помчался на коне туда и догнал это колесо почти за 20 метров от людей. Он успел оттолкнуть его в сторону. Конь, летящий во весь опор, конечно, не мог сразу остановиться, поэтому всадник заставил его перепрыгнуть через голову офицеров. Тут же раздались возмущённые крики , все зашумели: — Что за хулиганство! Кто посмел?! К счастью, офицер, который видел, как смерть летела на них и как неизвестный смельчак, мгновенно сообразив, успел на коне догнать и оттолкнуть колесо, рассказал об этом своим товарищам. Теперь только до них дошло, что они минуту назад были на волоске от смерти. В лучшем случае они могли получить серьёзные переломы. Лихого кавалериста Абрамзона наградили медалью за мужество, решительность и находчивость. Эта медаль потом очень помогла ему в мирной жизни, так как полностью освобождала от уплаты налогов. После службы в кавалерии Вульф вернулся домой растить детей и работать в своих »Сибирках». Родились ещё три дочки. Зяма был единственным сыном и поэтому особенно любимым. Рос мальчик без особых забот : целыми днями носился в поле, но больше всего любил бывать на речке. Мог подолгу плавать в холодной Дисне или в соседней Западной Двине. Вольная жизнь на свежем воздухе закалила его организм, и эта закалка сохранилась на всю долгую жизнь. Работой Зяму особо не нагружали, хотя с детства умел многое делать. Каждый день он должен был отогнать на речку гусей и отвести в поле коня, а вечером забрать домой. Коня за неспокойный нрав звали Бешеный . Мало кто с ним мог справиться. А Зяму он очень любил, издалека чуял его шаги, звонко ржал и мчался к восьмилетнему мальчику, чтобы ткнуться теплыми губами в карман, где всегда был припасен кусок душистого хлеба, семечки или орешки. Был ещё любимый пес Волчок – большая кавказская овчарка. Когда лохматый друг становился на задние лапы, а передние ставил Зяме на плечи, то было видно, что он на голову выше мальчика. Очень они дружили. Много интересных и забавных случаев запомнились Зяме на всю жизнь . Вот один из них. Однажды Зяма с двоюродным братом Соломоном взяли на берегу речки старую фанерную лодку с дыркой в днище, заклеили её глиной и поплыли. Слава Богу, что река Дисна была очень мелкая и спокойная. Глина вскоре отвалилась от днища, и в лодку стала медленно набираться вода. Соломон начал плакать ,кричать, что он не умеет плавать и сейчас утонет… Зяма выскочил из лодки, увидел, что здесь довольно мелко, и помог брату добраться до берега. Дома Соломон рассказал о речном приключении, на которое его подбил Зяма. Его мать страшно разволновалась, прибежала к Абрамзонам и подняла такой гвалт, что отец разгневался на сына, схватил ремень, желая отхлестать сорванца. Зяма не стал ждать наказания, рванул во двор, не ожидая ничего хорошего от разозлённого отца. Вульф – за ним. Мальчик влетел в просторную конуру своего любимого Волчка и спрятался за ним. Пёс сразу понял, что его другу угрожает беда. Он тут же закрыл мальчишку собой и грозно зарычал…Отец опешил от такого поведения всегда послушного ему пса, отошёл, чтобы найти палку и выгнать из будки »зверюгу». В этот миг Зяма выскочил за калитку и помчался на речку. Выждал там 2 часа и вернулся в дом. Вульф к этому времени уже остыл, и сын отделался только выговором. Подростком Зяма стал помогать отцу выполнять сельхозработы, сажать и собирать картошку и другие овощи, работать в саду. Особенно он любил косить сено .Рос крепким, добрым, весёлым парнишкой. Когда ему исполнилось 6 лет, его отдали в польскую школу. Учился легко, хотя учёбе уделял очень мало времени. Спасала прекрасная память. Ему достаточно было услышать на уроке, чтобы всё запомнить и получить хорошие оценки. Особенно любил математику и историю. Параллельно учился в еврейской школе, хэдере — 2 часа после обеда. В обычной школе учил польский язык и общеобразовательные предметы, а в хэдере — идиш, тору, хумэш — историю еврейского народа. На гулянье оставалось совсем мало времени. Иногда Зяма сбегал с занятий и мчался плавать на речку. Но случалось это не часто, так как в маленьком городке все знали друг друга, и обязательно встречался кто-нибудь и докладывал Вульфу… Отец за это очень сердился, а мама говорила -» Ничего страшного… ну, на день позже освоит науку…» Мама была доброй, заботливой, как все еврейские мамы. Семья жила зажиточно, не зная бед и проблем. Мама часто помогала своим бедным родственникам и соседям. За это её многие очень любили. На все еврейские праздники многочисленная родня Вульфа и Нехамы с удовольствием собиралась в просторном гостеприимном доме Абрамзонов. Стол ломился от вкусных блюд еврейской кухни, приготовленных мастерицей Нехамой. После застолья пели знакомые всем с детства еврейские и польские песни. У Вульфа был красивый голос. Когда он пел, все замолкали и слушали с восхищением. В 1939 году по Пакту Молотова-Риббентропа Польша была разделена на две части. Та, на которой жили наши герои, отошла к Советскому Союзу. Неисповедимы пути твои, Господи! Не случись такой перетасовки, жизнь сложилась бы совсем по-другому… Но, »человек предполагает, а Бог располагает»… Теперь Абрамзоны стали советскими гражданами и жителями Западной Белоруссии , хотя их дом не сдвинулся с места ни на метр…В городе появилась Красная Армия. Зашла спокойно — никто не оказал сопротивления . Солдаты никого не обижали. Только в магазинах расплачивались не деньгами, а облигациями, которые тогда ничего не стоили, но местных жителей в это не посвятили… Люди встретили новую власть философски: любому начальству нужно подчиняться, если не хочешь для своей семьи новых проблем. О Советском Союзе уже имели некоторое представление, ведь жили по соседству. Многие взрослые, успевшие пожить в Российской Империи, знали русский язык и могли слушать официальную пропаганду по радио, а также редких людей из Союза, которые иногда прорывались через границу н а базар и рассказывали о жизни при коммунистах. От них и узнали про страшный голод в Союзе в 1935 году и раньше…. Жители Дисны посочувствовали голодающим и решили помочь продуктами. Активисты снесли в лодку много буханок хлеба и другой еды. Польские власти не противодействовали и даже одобряли, хотя и приговаривали: » Помогайте, если хотите, только всю Россию всё равно не накормите…» Переправили еду через реку к небольшому городку Луначарску. Голодные люди кинулись к лодке, некоторые успели схватить хлеб, но тут появились советские пограничники, стали всех отгонять и потребовали вернуть лодку в Польшу. Рыбак Янек рассказал об этом жителям местечка, и все были потрясены бессмысленной жестокостью советской власти. Это событие очень впечатлило десятилетнего мальчика, и он запомнил его на всю жизнь. Отец тоже крепко задумался после такого происшествия и, как только в Дисне появились коммунисты, решил, пока не поздно, продать своё поместье ( дом в деревне, земельную собственность, 4 лошади, 4 коровы, стадо овец, много гусей и кур). Удачно продав всё это, Вульф с семьёй стал жить в городском доме, в котором они всегда зимовали. Он сделал это очень во- время, потому что вскоре комиссары стали национализировать частную собственность и репрессировать землевладельцев и зажиточных хозяев. Теперь Вульф занимался своим домом и садом возле него. В местечке многие его знали и уважали за справедливый характер, находчивость, доброжелательность ко всем. Не понаслышке знакомый с физическим трудом он всегда с большим уважением относился к людям труда. Поэтому, когда приехавший в Дисну уполномоченный собрал народ для выбора председателя «Союза землеробов» люди сразу предложили кандидатуру Вульфа Абрамзона. Уполномоченный был сильно удивлён и не доволен, т.к. привёз своего человека, члена партии. Однако, диснянам удалось отстоять своего земляка. Поработать в этой должности Вульф не успел — через три месяца началась война… В июне 1941 года немцы перешли границу и стали приближаться к Дисне. С первых дней войны Вульфа призвали в армию в знакомые ему войска – кавалерию. Отправился он на фронт защищать не Сталина, не непонятных ему коммунистов, а родной городок, родной дом и родных людей…. Тогда отцу было 39 лет, а его единственному сыну — только 14. Этим летом Зяма жил на дальнем хуторе у белоруса — старовера Абрама Хохлова (староверы всегда давали своим детям ветхозаветные имена). Вульфа связывала с ним давняя, крепкая дружба. В сенокосную страду Хохлов попросил друга дать ему в помощь Зяму – крепкого, трудолюбивого подростка, который очень ловко орудовал косой и любил эту работу. На зеленом лугу паренёк с удовольствием косил траву, наслаждался деревенской вольницей и не знал, что в стране идёт беспощадная война, а немцы уже подходят к Дисне. Ведь у Хохлова не было ни радио, ни телефона… В городе началась паника, многие стали уходить на восток. Мама Хая-Нехама оказалась дома одна с тремя дочками (Мина – 11лет, Бася -9 лет и Зина -5 лет). Все вокру г собирались в эвакуацию. Нехама тоже стала готовиться к отъезду, но как уехать без сына?! На руках три малолетних дочки, а немцы уже совсем рядом. От редких очевидцев пошли первые рассказы о зверствах фашистов, особенно, по отношению к евреям. И мать решила спасти девочек, надеясь на то, что, на затерявшемся среди болот далёком хуторе у надёжного доброго Хохлова, Зяма не пропадёт. Только женское сердце сможет понять ,с какой душевной болью она приняла такое решение. Сгрузив на телегу самые необходимые вещи, она запрягла лошадь и вместе с ещё тремя соседскими семьями, отправилась на восток к городу Полоцку. Немцы почти наступали на пятки. Им повезло, они благополучно добрались до города Калинина где у них забрали коней, которые были нужны для фронта, а беженок с детьми посадили на пароход и повезли по Волге в Марийскую республику, в деревню Якнуры. Там их определили в колхоз с необычным названием «Молодёжный». Молодежи в нём почти не было, в основном, пожилые люди с внуками да раненые с фронта. Марийцы — народ простой, добрый, евреев раньше никогда не видели. Беженцев приняли сердечно, сочуствуя их беде. Вот где Хае-Нехаме пригодилось её уменье работать в огороде, в поле, в коровнике. Она легко влилась в колхозную жизнь, а девочки стали учиться в местной школе и помогать маме по дому. Всё было бы не так плохо, но душа болела о сыне, о муже, от которого не было никаких вестей. Но страдать было некогда, работали с утра до вечера. В колхозном клубе на самом видном месте висел лозунг » Всё для фронта — всё для победы!» С самого начала войны Вульф попал в кавалерию, т.к. он имел такой опыт. В первых же боях его кавалерийский полк был полностью разбит. Но над Вульфом стоял ангел-хранитель — из этой мясорубки он вышел без единой царапины. После этого его перевели в другой полк, где ему дали неделю передышки и снова в бой, уже пулемётчиком. С пехотой Вульф прошёл до конца войны, не получив ни одного ранения. Как тут не вспомнить опять ангела- хранителя?… Демобилизовался в июне 1945 года. В особых подвигах не отметился, но вернулся домой с медалями и почётом. Пройти с боями по страшным дорогам войны от начала до конца — это уже великий подвиг! В родном городе Вульф не застал ни дома, ни семьи. Узнав адрес жены, поехал в Марийскую республику и привёз Хаю- Нехаму с дочерьми в Дисну. От дома остался один фундамент, из родни и соседей –никого. Город был полностью сожжён и разрушен. Как раз в этом месте, через реку Дисну шли тяжёлые бои за переправу, были частые бомбовые налёты. В центре города от чужого дома остался большой подвал – вот в нём и поселились Абрамзоны. Но вернёмся на дальний хутор к Хохлову. Поехал он в город на базар и, вернувшись домой, сказал: »Война началась. Немцы уже в Дисне. Сиди –ка лучше здесь, а то немцы дюже евреев не любят…» Так почти три месяца и прожил парнишка у доброго Абрама, помогая по хозяйству. Выезжать из хутора было очень рискованно. Иногда заходили знакомые Хохлова и ,увидев Зяму, очень удивлялись: — Эй! Аврамий! Что это у тебя за малец такой? Это что, твой сын так подрос?- -Да это мой племянник, у меня отдыхает. — Что-то он на тебя не похож — ты чёрный, а он рыжий, как огонь…- — Ну, так бывает. Это моей сестры сын. А один мужик недоверчиво спросил: -Что это за пацан у тебя? Не жидок ли? Уж больно рыжий!- -Нет, что ты! Разве жиды умеют косить?- — Эка удивил! Наши жидки всё могут…- После нескольких таких разговоров Хохлов сказал: »Ну, раз уже приметили, то могут и в полицию донести…. Опасно тебе тут оставаться. В лесу появились люди, что от немцев прячутся … Иди к ним.» Дал с собой дв е большие буханки хлеба и большое кольцо колбасы. Но Зяма пошёл не в лес, а в Дисну — очень соскучился за мамой, сёстрами, друзьями. В городе он узнал, что все евреи согнаны в одно место –гетто. С трудом разыскал родную тётю Лэю, сестру отца. Она рассказала, что мама с девочками, слава Богу, успели уехать, и где они сейчас — неизвестно. Что немцы, как только вошли в город, установили свои порядки. Евреям теперь всё было запрещено. Когда несколько человек попытались возмутиться, то собрали людей на площади и расстреляли каждого десятого тут же, у всех на глазах. Одним таким «десятым» оказался муж тёти. Он был лучшим сапожником во всём городе! После этого «урока» больше никто не решался выражать своё недовольство. Жизнь в гетто была тяжелой. Люди жили тесно, нехватало еды, необходимых вещей. Как обрадовалась тетя свежему душистому хлебу, что принёс любимый племянник! Но самым страшным было полное бесправие тех, кого раньше все уважали, считали мастерами своего дела, а теперь к ним относились хуже, чем к животным… Почти два месяца пробыл здесь Зяма. Немцы заставляли возить песок и камни, мостить улицы. Видно, рассчитывали остаться тут надолго…Тетя заботилась о Зяме, старалась достать хоть какую-то еду, выменивая на свои вещи. Но, когда она попыталась выйти за ограду гетто в поисках продуктов, немец, стоящий неподалёку, без предупреждения, хладнокровно выстрелил в неё в упор. Зяма остался совсем один. Тяжёлая работа и постоянный голод превратили парнишку из крепкого молодца почти в «доходягу», который весил около 40 килограмм. Так и жил– в страхе, тоске, неизвестности… В один осенний день немцы поставили евреев в две очень длинные колонны и повели к лесу, где находилось городское кладбище. Немец был всего один, но ему помогали литовские полицаи. Людей привели к двум свежевыкопанным траншеям и поставили вокруг них в два ряда. Многие подумали, что их привели на какую-то работу, а другим уже было всё равно… Зяма оказался с краю с такими же парнями, только немного постарше. Он огляделся и увидел на другом конце канавы на пеньке пулемёт с сидящим возле него литовцем. Подошёл немец, что-то сказал, и полицай стал возиться с пулемётом. В это время Зяма услышал разговор ребят, которые стояли рядом: «Смотри! Там пулемёт! Слушайте, что мы стоим?! Нас сейчас будут расстреливать! Давайте бежать к лесу – кто-нибудь да спасётся!» Услышав такие слова, наш парень, как ветер, помчался к ближайшим деревьям и кустам. За ним бежали со всех ног ещё 7 парней. Пока литовец наладил свой пулемет, ребята уже были в лесу. Немец начал орать:» Шиссэн! Шиссэн!» (стреляй!). Ещё один мальчик лет 12 ,увидев убегающих земляков, побежал за ними, но не сразу, и через минуту его догнала пулеметная очередь. А беглецы бежали дальше и слышали выстрелы, убивающие их родных, соседей, друзей… Долго они бродили по лесу, не зная куда идти. Потом Зяма повел их на хутор к другу своего отца Абраму Хохлову. Немцы туда боялись ходить — это место окружали болота, и даже немногие из местных знали туда тропинки. Абрам принял измученных пережитыми событиями мальчишек, накормил, дал выспаться, а потом сказал:»Ребята! Я не смогу вас всех прокормить. Сейчас в лесу много людей. Идите к ним, мой сын покажет вам дорогу». Так парни оказались среди новых «лесных хозяев». Это были отставшие от фронта или попавшие в окружение красноармейцы, партийные работники, неуспевшие эвакуироваться, городские начальники, милиционеры, жители окрестных городков и деревень. Из них потом сформировался партизанский отряд. Они уже имели рацию и радиосвязь с «Большой землёй». Встретили они ребят без радости:» Сперва достаньте себе оружие, тогда и приходите. Здесь недалеко есть дорога. По ней часто ездят немцы на мотоцикле – возят почту. Там и попробуйте добыть.» Старшие парни так и сделали: натянули проволоку поперёк дороги и немецкий мотоцикл, наткнувшись на неё, перевернулся. Ребята н авалились на растерявшихся фрицев, отобрали оружие и добили их прикладами. Вернулись в лагерь с первыми трофеями — три автомата и к ним запасные патроны. Так они стали полноправными бойцами. Зяму не хотели принимать – малолетка, лишний рот, но земляки упросили оставить его в отряде. Четырнадцатилетний «хлопец» прожил в лесу всю зиму. Его определили на кухню помогать поварихе таскать воду, рубить дрова, чистить овощи. На боевые операции не брали – жалели мальца. Однажды с Большой земли прилетел самолёт – привёз в отряд оружие и медикаменты. Назад забирал одного тяжело заболевшего бойца. Командир попросил:»Возьмите с собой и нашего хлопчика! Что он тут будет болтаться? Ещё убьют…» Вот так Зяма оказался в самолёте и вскорости приземлился в подмосковном городке Волоколамске. Здесь, через адресное бюро, в котором имелись все адреса официально эвакуированных людей, он довольно быстро нашёл адрес мамы. Добрые люди помогли приехать в марийскую деревню, приютившую маму и сестричек. Можно себе представить, что почувствовала Хая-Нехама, когда увидела своего сына, оставленного в оккупации почти год назад… Прошло полтора года . Зяма наравне со взрослыми работал в колхозе. Привыкший к крестьянскому труду, он очень пригодился там, где всё мужское население ушло на фронт. Брался за любую работу, косил траву, пахал в поле, работал на сеялке, молотилке. А когда молодая трактористка тяжело ранила свою руку, сел на трактор и справлялся с ним не хуже взрослого мужика. От отца не было писем, но семью не покидала надежда на то, что он жив и на скорую встречу. В конце 1943 года после тяжелейших утрат на фронтах и большой нехватки людей в армии Зяма получил повестку. Ему нехватало двух недель до 17 лет, , но в военкомате, недолго думая, прибавили 2 недели. Теперь его день рождения стал не 7 января 1926 года, а 23 декабря предыдущего года. Сначала его отправили в «учебку» осваивать военную специальность снайпера. Запасной полк, где проходило обучение, располагался в Чибаркуле. Жили в землянке, кормили так, чтоб только не упасть с голоду. Но тогда в стране была разруха и все терпели лишения. Залман — боец Красной Армии быстро осваивал новую науку, был отличником военной подготовки и на фронт попал в звании ефрейтора. Родившийся в буржуазной Польше, он не был ни октябрёнком, ни пионером, ни комсомольцем, но рассказы отца и деда, понятия порядочности, впитанные с детства в семье, смелость пригодились ему на войне. Новобранцев привезли в город Конотоп в распределительный пункт вновь сформированной части. И тут произошло непредвиденное… Одним недобрым днём стоял Залман с новыми сослуживцами, такими же молодыми ребятами, голодными, как волки . Их дневной рацион состоял из трёх мерзлых картофелин, жиденького супа и 600 граммов хлеба на весь день. Конечно, молодых ребят качало от голода. И вдруг, они видят, что от железнодорожного вокзала идут такие же солдаты и несут кто кольца копченной колбасы, кто головки сыра, хлеб и другие диковинные в то время продукты. Ребята кинулись к ним с вопросами: -Где вы это взяли?! Где такое дают?! -А вон, там, стоит вагон с продуктами. Кто-то его уже открыл-… Голодные бойцы быстро нашли этот вагон. Залмана, как самого маленького и лёгкого, закинули внутрь, и он начал выбрасывать оттуда белые сухари, шоколад, сгущенку, американскую тушёнку, колбасу и т. д. Таких деликатесов он не видел уже несколько лет! Закинув шоколад за пазуху, набил свою походную сумку ароматной колбасой и выпрыгнул на платформу. Голова кружилась от продуктовых ароматов. Ничего не соображая от неодолимого желания немедленно всё сьесть, уселся на землю тут же, рядом с вагоном и стал жадно запихивать колбасу в рот. Он не слышал криков: «Атас! Шухер!» и не обратил внимание на бегущий к нему патруль. Товарищи по «экспроприации» почти все разбежались, а Зяма и ещё несколько человек попались с поличным. Всех забрали в комендатуру, как военных преступников. Старший офицер, красный от возмущения громко кричал:» Вы хотели оставить высшее командование голодными?!!! Вы преступники и будете наказаны по всей строгости военного времени!» Так, ещё не доехав до фронта, Залман стал нарушителем закона… Судил его армейский трибунал из трёх офицеров. Один из них орал и требовал расстрела, но второй, узнав, что горе-бойцу только 17 лет, настоял на отправке его в штрафной батальон на 6 месяцев, что было почти равносильно расстрелу. Штрафной батальон – это русская рулетка… Только господь Бог мог сохранить жизнь солдатам, которыми затыкали самые безнадёжные промахи советского командования. Их бросали в такие места, где нужно было закидать противника пушечным мясом, чем и являлись штрафники. Цена их жизни была – копейка… 17-летний еврейский мальчик из добропорядочной семьи попал в роту, в которой 80 % солдат были бывшие уголовники, судимые за убийства, разбойные нападения, грабежи и т.п. Конечно, они в роте установили свои уголовные порядки. Но Зяма и здесь не пропал — научился ругаться матом, как последний сапожник, » ботать по фене»… В батальоне он был самым молодым, самым худеньким и за это получил кличку «Пионер». Все его так и называли, мало кто знал его настоящее имя. Толкового, шустрого парня с чувством юмора бывшие зэки приняли в свою компанию. От быстрой смерти его спасла специальность снайпера. «Пионера» не брали в открытый бой, он не ходил со всеми в атаку. Он должен был готовить засаду и часами выжидать, когда попадется какой-нибудь важный немецкий офицер или убрать какую-то цель. Воевал Залман на Белорусском фронте под командованием Рокоссовского в 18 штрафном батальоне 32 полка. Иногда попадал в такие передряги, где каждый боец был на вес золота . В такие моменты и наш «Пионер» кидался со всеми в атаку. За штрафниками всегда шёл заградотряд, а под таким неусыпным присмотром каждый становился героем… В одном бою метким выстрелом Зяма снял высокопоставленного офицера немецкого генерального штаба и доставил в штаб важные документы. За это был представлен командиром батальона к награде. В другом бою удалось снять ещё одного важного фрица, который командовал атакой немцев. В тот момент для русских положение было угрожающим – немцы успешно наступали. Залман сумел уничтожить этого офицера. У них началась паника, и под натиском воспрявших духом красноармейцев, атака захлебнулась, и немцы побежали назад.»Пионера» опять представили к награде, но бумага вернулась в часть с резолюцией:»По приказу Сталина штрафникам никакие награды не давать». Спасли Залмана от смерти сразу два осколочных ранения в очередном бою. Это можно считать великой удачей после трёх месяцев тяжелых боёв. Случилось это под Варшавой у городка Минск-Мазовецкий в Польше. Штрафной батальон должен был провести отвлекающий манёвр — имитировать наступление на Варшаву. Немцы увидели, что русские навезли много брёвен, делают плоты, подгоняют артиллерию, и повелись на эту уловку… Начался сильный обстрел. Страшная ударная волна бросила Залмана на землю. В эту секунду два минных осколка впились в бедро и спину под лопаткой. Кореша, увидев окровавленного товарища, подхватили его и дотащили до санитарного поезда, который, к счастью, стоял неподалёку. Прямо в поезде ему сделали первую операцию, остановили сильное кровотечение и доставили в госпиталь в Вышнем Волочке. Там Зяма прошёл ещё несколько операций. Врачи по кусочкам собрали его правую бедренную кость, вынули осколки. Пробыл он в госпитале 6 месяцев. Долго не вставал с кровати, потом ходил на костылях, но молодой крепкий организм справился, и он стал ходить даже без палки. Однажды в этот госпиталь пришёл самый знаменитый гипнотизёр и предсказатель Вольф Мессинг. Навсегда наш раненый запомнил эту уникальную встречу. Мессинг был эвакуирован в Вышний Волочок и часто посещал в госпитале пострадавших красноармейцев. Среди раненых, собравшихся на встречу, Мессинг обратил внимание на огненно- рыжего молодого парнишку, который не поддался его гипнотическому воздействию, не уснул по его приказу. — Какой ты упрямый! Чувствую – сильный характер… Как зовут? — Залман Абрамзон Тогда он на идиш поинтересовался, откуда Зяма родом, сколько ему лет, и добавил: -Сильно болит? А ты говори себе: » Мне легче, мне легче и уже не болит!» Скажи так 10 раз с большой уверенностью, а закончи словами: «И не будет болеть!» Вот увидишь – боль уйдёт. На всю оставшуюся жизнь запомнил Зяма эти слова. Если что-нибудь начинало болеть, повторял это «заклинание» и, действительно, боль всегда отступала. После ранения с Залмана были сняты все обвинения –кровью искупил свою вину. Его направили в пехотную часть опять на Второй Белорусский фронт. По дороге на место назначения он увидел табличку «18 батальон». -Это мой бывший батальон! Давай зайдём– сказал он своему спутнику. — Да он же штрафной! – удивился товарищ. — Да, я был штафником… Зашли в помещение. Там сидел только Иван Лютый – главный авторитет у бывших однополчан — зэков. -О! -обрадовался Иван, – Опять к нам? — Нет, я уже не к вам, еду в обычную часть. А как все наши? — Из тех осталось только двое, а остальные — новые… Ангел- хранитель опять прошелестел над рыжей головой… А ведь и Зяма мог лежать где-то в общей могиле, и прервался бы весь его род и не было бы в будущем его большой достойной семьи. Не случилось бы многое в его длинной интересной жизни. Определили его в новую часть опять снайпером. Пошла рутинная военная жизнь: атаки, засады, перестрелки, редкие передышки между боями. Советские войска подошли уже к Одеру – приближались к Берлину. Полк Залмана послали в южную часть германской столицы – завершить её окружение. Нужно было не допустить вход американцев . По решению командования в самых сложных боях за рейхстаг часть Залмана не участвовала, но после взятия Берлина Залман пришёл к рейхстагу на улице Ундер дер Линден (под липами) и вместе с однополчанами расписался на знаменитых воротах: «Абрамзон З. город Дисна» на русском, польском и идиш. Очень долго Г Д Р сохраняла эти автографы, как историческую память. Через много лет двоюродный брат Зелды ( будущей жены) Семён Горелик женился на немке и уехал с ней жить в Германию. Он рассказывал, что видел эти слова… После воссоединения Германии в 1991 году все надписи закрасили. Теперь они остались только в памяти ветеранов. Пришла, наконец, долгожданная победа. Страшная по своей жестокости война диной в долгих 4 года закончилась. Не все воевавшие на фронтах совершали великие подвиги. Не каждый мог закрыть собой амбразуру или броситься с гранатой под вражеский танк… Но это никоим образом не умаляет ежедневный подвиг миллионов бойцов, прошедших в зной и холод, в дождь и снег с тяжёлыми боями по дорогам войны до самого Берлина! Победа над немецким фашизмом была завоёвана, в основном, благодаря таким людям. Каждый из них – герой и по праву носит свои ордена и медали. Cолдаты ждали отправки домой . Одним тёплым майским утром сидел Залман с однополчанами возле разрушенного дома. Разговаривали о послевоенной жизни, какая она будет? Мечтали о встрече с родными, друзьями… К ним подошёл старший лейтенант и обратился к нашему герою: — Сержант, встаньте! Сколько вам лет? -18, я с 26 года. — И ты уже воевал? — Да, я полтора года был на фронте. — Хочешь учиться? — Да, конечно, а где? -Военное лётно-техническое училище. Согласен? Записываю. Как фамилия? -Абрамзон Залман. После этих слов химический карандаш лейтенанта так и замер над блокнотом… Секунду подумал и махнул рукой: — Ну, да ладно… Записываю! Зяму и ещё трёх человек направили на учёбу в город Чкалов. Учился легко, с удовольствием. Сложные предметы схватывал на лету. Жилось в училище отлично. После недоедания, изматывающих переходов по военным дорогам, постоянного чувства опасности на фронте здесь был рай! Кормили «как на убой», одевали в красивую форму. Курсанты жили в благоустроенном общежитии. Что ещё надо молодому парню?! Только дисциплина была строгая — всё по режиму, но к этому бывшему фронтовику было не привыкать… Разрушенная войной страна ничего не жалела для будущих лётчиков. Через два года Зяма закончил училище с отличием. Один из всего курса получил не как все — звание младшего лейтенанта, а бери выше — лейтенанта. Когда писарь выписывал новенький диплом об окончании училища и присвоении специальности » авиа-техник» и воинского звания «лейтенант», прочитав имя, поглядел скептически на выпускника и произнёс:» Ну что за имя? Как это будет звучать — лейтенант Залман или ещё смешнее- Зяма! Не, так не пойдёт. Будешь ты Захар! Классное и тоже библейское имя. Так и запишем». С тех пор Зяма-Залман стал Захаром – в России это имя звучало намного привычнее… И отправился молоденький лейтенантик служить в авиационном полку в Польшу в город Кросно. Полк обслуживал военно-транспортные самолёты. Холостой лейтенант жил в офицерском общежитии, получал хорошую зарплату, и жизнь улыбалась ему … Довольно быстро заслужил звание старшего лейтенанта, а потом и капитана. Затем полк перевели в Приморский край, и стал Захар летать по всему Союзу, на Дальний Восток, на Колыму, в Китай. Получив первый отпуск, поехал к родителям на родину в Дисну. Мама и папа жили тогда в подвале разрушенного дома. Тут и пригодились деньги, которые привёз сын. Решили строить новый дом. Захар целый год посылал домой деньги на новостройку. Каждый год он приезжал к родителям в парадной военной форме, и соседи с завистью говорили:» Смотри! Опять к Вульфу сын приехал. Вот молодец – не забывает родителей». Очень гордились отец с матерью своим единственным сыном, но всё больше беспокоились- пора бы уже жениться, свою семью завести. Но не встречалась Захару девушка, которую захотелось бы назвать своей женой. Были разные подружки, но его сердца они не затрагивали. Воспитанный в патриархальной еврейской семье, он помнил с детства привычные еврейские традиции. Свободно говоривший на польском, русском, украинском, белорусском, марийском языках больше всего любил говорить на идиш. Он не мог представить для себя жену не еврейку. Мама всегда говорила: «Хочешь иметь хорошую жену — бери замуж только еврейскую девушку». Да что-то такие ему не встречались. Холостая жизнь уже стала надоедать. Но, «всё в руках божьих». Поехал он как-то в гости к тёте Броне в город Советск ( бывший Тильзит), а к её дочке в это время пришла стройная девушка с красивыми чёрными волосами до плеч. Очень понравились её пение, разговор, поведение. На ней и решил жениться. Почти 4 года они жили врозь. Захар продолжал служить на Севере, а Зелда жила с родителями в Белоруссии в городке Бобруйске. Переписывались, Захар приезжал в отпуск. Пошли дети. Первым родился Юра, а через 4 года –Лёня. Зелда оказалась замечательной женой и матерью. У неё были золотые руки, она прекрасно готовила, очень хорошо вышивала, могла пошить любую одежду — обшивала всю свою семью и многочисленную родню, могла из ничего (это были годы сплошного дефицита) сделать дом уютным. В 1955 году руководитель СССР Хрущёв решил сократить армию на 2 миллиона человек, а главное, очистить её от офицеров-евреев. Не доверял он им, везде мерещился ему » еврейский заговор». Вот Захар и попал под это сокращение. А он планировал поступить в Военную Академию, продолжить учёбу… Но, «человек предполагает, а Бог располага» … В одночасье наш капитан оказался на гражданке без гражданской специальности, без перспективы на будущее. Поехал к семье в Бобруйск. Теперь они жили у родителей Зелды. Пришлось пойти работать на Весовой завод простым слесарем, хотя ничего в этой работе не смыслил. Вскоре завод послал его учиться в Минск на шлифовщика. Захотел поступить в техникум, но так как весь школьный курс давно забыл, пошел в вечернюю школу – восстанавливать знания. Через год поступил на заочное отделение техгникума по специальности «техник по холодной обработке металла». Через 4 года получил диплом и проработал бригадиром на этом заводе 34 года, до самой пенсии. Кроме работы и учёбы успевал ещё обрабатывать большой огород возле дома. Здесь отдыхал душой – сказывалась привитая ещё в детстве любовь к труду на земле. Мать Зелды не могла нарадоваться на своего зятя- не курит, не пьёт, не болтается по дружкам или бабам… В доме всегда свежие огурчики- помидорчики, выращенные его руками. Как-то зимой приметил, что недалеко от дома земля не замерзает, и снег на ней не задерживается, тает. Присмотрелся и понял, что тут проходит труба с горячей водой. Быстро сообразил поставить на этом месте теплицу, и теперь свои витамины на столе были круглый год. Через несколько лет получил от завода хорошую 3-х комнатную квартиру в новом доме на 6-ом этаже. Умел Захар и деньгами обеспечить семью. В Союзе тогда гуляла в народе шутка, но на самом деле, злое и очень правдивое пожелание врагу «Чтоб ты жил на одну зарплату!» А ему хотелось, чтоб семья жила в достатке и ни в чём не нуждалась. Поэтому, после работы на заводе он не падал на «четвероногого друга всех лентяев» т.е. на диван, а шёл в столовые и рестораны, собирал режущие детали для мясорубок, точил и возвращал их назад. За это хорошо платили наличным и снабжали дефицитными продуктами. В этом деле он был большой специалист, от заказов отбою не было. На заводе тоже работал очень добросовестно . За добрый и весёлый характер, отзывчивость и рассудительность его многие уважали. Он был избран заместителем председателя профкома крупного завода, помогал людям решать бытовые проблемы. При таких нагрузках очень уставал . Иногда домой приходил поздно вечером и валился на кровать, не желая даже поужинать. Домом и детьми занимались Зелда с мамой. Папа с детьми бывал редко, но сыновей очень любил. Мальчишки незаметно стали взрослыми. Пока дети были маленькими, жена занималась только домом и воспитанием сыновей. Когда мальчики выросли, Зелда пошла на швейную фабрику зарабатывать трудовую пенсию. Юра уехал работать в Петропавловск в Казахстане, а Лёня закончил Автодорожный техникум и работал в Бобруйске. Женился на очень милой девушке и счастлив с ней уже почти 40 лет! Родились и выросли у них 2 сына – внуки Захара. От них у него есть правнук Гайчи и правнучка Ноечка. У Юры семейная жизнь не сложилась. По натуре он слишком творческая личность – вольный художник-часто менял местожительства и, наверно, просто не встретил родную душу, способную понять и принять его таким, как есть. Но всё ещё может быть, «ещё не вечер»… В 70-х годах муж сестры Баси уговорил её поехать жить в Израиль. В 1988 году Захар, уже будучи пенсионером, приехал к ней в гости. Прожил три месяца и был очарован этой страной. В ту пору в Союзе был полный развал «перестройка» шла полным ходом, «прихватизация» развернулась во всю свою мощь. В стране был просто кавардак… А в Израиле было так тепло, такая красивая природа, жизнь устроена так разумно, а главное — везде были евреи. «Евреи, евреи, кругом одни евреи» – как пел Высоцкий. Многие говорили на русском языке. Здесь жизнь казалась такой прекрасной! Всё познаётся в сравнении… На Землю Обетованную первым поехал сын Лёня с женой и двумя малолетними детьми. Через год приехал Захар с женой, а потом к родным присоединился и второй сын Юра. Сбор документов для переезда на историческую родину был долгим и унизительным. Каждый чиновник смотрел презрительно и старался вставить палки в колёса. В военкомате отобрали военный билет и книжку ветерана Великой Отечественной войны . Все заслуги перед страной были в момент перечёркнуты. Отобрали пенсию, квартиру. Но впереди была надежда на лучшую жизнь и достойную старость. Нового олима (репатрианта) в новой стране встретили новые проблемы. Тут Захар ещё не дотянул до возраста израильского пенсионера, нехватало 4 года. Сначала пришлось соглашаться на самые примитивные работы, но довольно скоро удалось найти место на заводе по своей профессии шлифовщика, заработать местную пенсию. В Ашдоде его приняли в Комитет В.О.В. и восстановили книжку ветерана. Только человек, прошедший ту страшную жестокую войну, понимает, как это важно для бывшего бойца… Жена Зелда в Израиле уже на работу не ходила, а занималась домом, помогала растить внуков. Жизнь постепенно наладилась, дети и внуки обзавелись своим хорошим жильём, внуки приобрели хорошие специальности и потом работу, удачно женились и растят своих очаровательных малышей. Прожив 13 лет в этой Богом хранимой стране, Зелда тяжело заболела. Она никогда не жаловалась на недомогания, но вдруг слегла в больницу… Там определили рак в запущенной стадии. Через три месяца она ушла в мир иной, оставшись в памяти родных людей верной, мудрой, доброй женой, мамой, бабушкой. Наверно, и сейчас она видит всё оттуда и её молитва продолжает хранить всю семью. Прошло восемь одиноких лет. Захар продолжал жить с сыном и невесткой Зиночкой. С невесткой ему очень повезло. Всегда уважительная, внимательная, она по- доброму заботилась о свёкре, которому к тому времени было уже за 80… Хотя жизнь была вполне благополучная, но на душе было пусто. Дети, внуки, конечно, любили своего деда, часто навещали его, но у них были свои заботы, свои дела . Люди другого поколения, они во многом не разделяли его понятия, вкусы, пристрастия. Как человеку очень общительному, ему было тяжело сидеть одному в будние дни, когда молодые целый день на работе, хотелось общаться со сверстниками, делиться своими воспоминаниями. Начал ходить в клуб пенсионеров недалеко от дома. Однажды, в один из майских дней, в клуб пришла моложавая симпатичная женщина, всего полгода назад приехавшая в Израиль из российского города Ростова-на-Дону. Захар п очувствовал к ней большой интерес и горячее желание чаще видеться, встречаться не только в клубе… Жизнь вокруг сразу заиграла яркими красками! Как в далёкой молодости, он стал спешить на свидания, дарить ей цветы, комплименты и милые пустяки. Вся родня была потрясен а таким поворотом в жизни 85- летнего патриарха рода Абрамзонов! Но он стойко перенёс осуждающие взгляды и слова родных и знакомых, доброжелательные шуточки взрослых внуков… И ростовчанка Лена, заметив его желание познакомиться поближе, отнеслась к нему с интересом и большим уважением. Он очень напомнил ей её отца, тоже фронтовика ,такого же весёлого, доброго. После долгих разговоров и встреч, несмотря на разницу в возрасте в 20 лет, она почувствовала в нём родную душу, была полностью покорена его мужским и человеческим обаянием… Как в молодости, они бродили, взявшись за руки, по самому красивому городу Израиля и говорили, ,говорили… В один прекрасный вечер пришёл Захар к Лене в гости и не захотел уходить… С тех пор они вместе уже три года. Жизнь продолжается!